Ария такая Ария.
Я ей пока не признался, что отрезать даже волосок не позволю. И за отсеченный локон разрешу надрать задницу Скадэ. Да, я мстительный гад. И сам ее научу всему, только утрясу бурю в своей душе и разберусь с желаниями сердца.
Федерико любит покрасоваться и сейчас не остается в долгу. Раскрывает над столом ладонь: на ней, будто спит, крошка люнн без зарядки. Мертвый по сути камень. Вокруг него сын раскладывает на столе мецки, ровно пять, и быстро чеканит:
– Се-ни-три-люнн!
Кругляшка приподнимается над столешницей, моряки затихают и оборачивают головы. Да, свой артефактор на корабле, даже молодой – это большой плюс.
Я щелкаю пальцами, и люнн загорается, пляшет перед глазами, как живой светлячок.
– Вот это да-а! – тянет Ария и завороженно смотрит на все это действо, а в глазах у нее огонь и такое детское любопытство, что я невольно засматриваюсь.
Что она вообще там видела на своей Ласточке? Где бывала? Что узнать успела, пока не попала сюда? Фокус-то простенький, для больших городов – мелочь вообще, а восторга столько, будто она только вчера вышла из кромешного мрака на свет.
– А еще могу кровь остановить, – хвалится Федерико. – Не моя специальность – подруга научила. Правда, – он грустнеет, – ай! Неважно, – отмахивается. – Так во сколько драться будем?
– Дай Арии немного передохнуть, – поглядываю на девушку искоса. Мне уже давно хочется ее зажать в уголке и не выпускать сутками.
– Да хоть сейчас, – взгляд Арии просто не читаем, а вот губы дрожат, будто она сдерживает смех. Несносная девчонка! Ей что, только бы по палубе прыгать и саблей размахивать? Игриво бросает: – Я очень хочу свои яблоки назад.
– Тебе же от них плохо? – подшучиваю я.
А Федерико удивленно вскидывает бровь.
– Мне вкус нравится, – Ария насмешливо вскидывает подбородок, а в глазах кипит и потрескивает веселый задор. – И ты же будешь вытирать мне слезы, если что?
– Нет, – говорю намеренно коротко. Девушка поджимает губы, а я захожусь смехом. – Я лучше их тебе приготовлю так, чтобы тебе не было плохо.
– Это просто невозможно, – она щурится и рассматривает меня пристально, а под ресницами морская бездна колеблется. – Но я готова попробовать. Как только отобью их у твоего сына.
– На полный живот я даже готов тебе немного поддаться, – Федерико переводит взгляд на меня, а потом качает головой. – Не, не буду поддаваться, а то папка засмеет.
Ухмыляюсь. О, да, я оторвусь, но сначала не показать бы волнение. А то кровь по венам течет со скоростью шквального ветра. Это я – бессмертный, а они – молодые и горячие не знают страха. А мне за обоих трястись.