– Ты как? – орк склонился к ней. Опять девчонка побелела.
– Ничего, нормально.
Спустя несколько минут щекам вернулась розовина, а земля перестала шататься перед глазами, тогда Тайли поднялась.
– И что мы будем делать?
– Ловить рыба. Плыть далеко и там ловить.
Она осмотрелась, в паре десятков метров от них лежали лодки, выдолбленные из цельного дерева. Орк без особого труда опустил одну из лодок на воду, затем протянул руку пленнице.
И вот, они плывут все дальше и дальше от берега. Водяная гладь мерцает в лучах солнца, которое прямо-таки припекает. Это на плато всегда ветрено, а здесь из-за скал царит абсолютное безветрие. Тайли глянула на воду. Прозрачная! И кажется, дно совсем рядом, хотя на самом деле озеро невероятно глубокое. То и дело под лодкой проплывали косяки рыб, поблескивая чешуей.
– Здесь очень красиво, – залюбовалась подводным миром.
А орк залюбовался ею, потом Тайли повернула голову вправо, отчего стали видны кровоподтеки у волос. И такая злость взяла охотника. Вожак должен был ее охранять, а на деле позволил своей истеричной самке напасть на это беспомощное создание.
– Ты будешь ловить рыбу? – перевела на него искрящийся взгляд. – Я свою съела вчера, было бы неплохо заполучить еще одну.
– Да, – достал из сумы тонкую веревку с крючком на конце, после насадил на острие большущего сверчка и забросил наживку далеко вперед.
Тайли же опустила руку в воду. Холодная, даже очень. Вдруг ойкнула и выдернула руку, казалось бы, мелкая рыбешка, а чуть палец не отхватила.
– Они кусаться, – усмехнулся орк.
– Спасибо, что предостерег «заранее», – скуксилась, но потом снова улыбнулась как-то застенчиво, – правда, спасибо тебе. Одной тяжело и страшно.
– Никто не должен быть один. Один обречен на погибель.
– Да, наверно. Как же вы научились выживать в таких условиях? Здесь ведь ничего, кроме камней и озера.
– Этого вполне хватать для выживания, но не жизни. Скоро быть еще хуже. Зима. Дуть сильный ветер каждый день, метель, холод. Первые два года в деревне умирать много детей, потому что постоянно болеть.
Ее отец сотворил нечто ужасное. Орки не заслужили таких мучений, никто не заслужил.
– Мне стыдно за мой народ, за отца, – произнесла, глядя на воду.
– Ты женщина, ты не влиять на решения мужчин, ты им подчиняться. У вас так.
– А у вас нет?
– У нас самка многое решать сама, ходить на охота за бекану (мужем), воевать, но это пока нет кичинэ (детей). Оручек никогда не вступить в союз против воли. Если оручек не хотеть орук, ее никто не заставить с ним быть.
Значит, Фаргар и та сумасшедшая вместе по взаимному согласию. И сердце снова сжалось.