Первой моей мыслью было вырваться из ее обьятий и отойти от нее подальше. Но, я вдохнув ее запах, онна пахла лавандами, заставила на время отступить своим страхам и подозрениям, и обняла родного человека так крепко, как могла, насляждаясь этим мгновением. Я чувствовала, что что-то важное происходит, что я сделала правильный выбор, не став расспрашивать дальше и что обняла ее. И больно давило на мое сердце чевство вечного прощания и одиночества.
Мама первая разорвала обьятия, и дотронулась до моего лица, и грустно улыбнулась:
— Не плачь, — я сама не заметила, как по моим щекам катились слезы, — Все будет хорошо. Помни всегда, что я тебя очень люблю.
— Я тебя тоже люблю, — всхлипнула я. Не важно, насколько сейчас странной была моя мать, но она всегда была ею, даже сейчас.
— А теперь в путь! Быстрее!
Я махом ветерла слезы и уселась на лошадь.
— Святая Дева благославляет твой путь, — прошептала мама со слезами на глазах, и ударила лошадь по крупу. — Пиши мне письма!
Та, заржав, пустилась в галоп по дороге.
— Обязательно! — крикнула я.
И в последний раз, обернувшись, посмотрела на маму и дом, устремилась вперед. В новую жизнь!
* * *
— Я знал, что ты поможешь ей с побегом в Авалонэ. — мужчина стоял возле окна и смотрел на удаляющуюся черную точку. Его дочь сбежала.
— Метир, — мать Шарлотты качнула головой, — Это ее судьба, дарога в настоящую жизнь. Здесь ей не место. Она все равно, даже без моей помощи успешно бы добралась до столиции, я лишь немного облегчила путь.
— Тогда ты не сможешь увидеть ее перед… — тут он запнулся и отвернулся от своей жены.
Та тихо подошла к нему и взяла его руку.
— Метир, к сожалению, долг зовет меня, это моя плата богине. Это даже лучше для Лоти, что она не будет видеть, как угасает мой свет. Да, я ее напугала, но я при этом всегда буду рядом с ней.
— Я же просил тебя тогда не принямать это решение без меня! — резко отозвался тот, не глядя на нее.
— Я приняла это решение несколько лет назад и ни разу не пожалела о нем. Я счастливая жена и мать. Когла я уйду, ты будешь оберегать наших детей, и хватит уже бежать от своей судьбы, скрываясь здесь.
Теперь они стояли в полном молчании и наблюдали за своей дочерью.
— Кулон? — прошептал мужчина.
— Да, — тихо ответила ему Оливия.