У меня появилась тема для размышлений. С такой точки зрения я на колдунью никогда не смотрела. Она была примером человека, полностью довольного жизнью. Вернее, не жаловавшегося на жизнь. Это лето не в счет — оно выдалось настолько абсурдным, что и обсуждать нечего.
— Кажется, я помню ее, — влез со своими размышлениями Эньер. — Студентка-призрак, у которой всегда были лучшие отметки, но которую никто не знал в лицо — разве это не она?
Ласка умудрилась лежа пожать плечами.
— Не-а, — сказала задумчиво. — Сотка не выделялась, но о ней судачили часто. Их связи с Ньельмом никто не понимал. Внук главы Драконьего комитета и безродная Белка… Загадка.
Я навострила уши, ловя каждое слово. В мозгу тут же возникла масса предположений от «Ох, первая любовь!» до «Неужто тайный брак?!». Н-да, фантазия у меня не имела границ.
— Сюси-пуси? — коротко выразил мою мысль Заяц.
Илона хохотнула.
— С Ньельмом? Издеваешься? Если он и способен кого-то любить, то исключительно себя, чудесного и восхитительного. Амбициозный эгоист — это приговор.
В сердце больно кольнуло. Я ведь тоже эгоистка. Меня мало волнуют окружающие, мне неинтересны чужие проблемы, слово «любовь» в моем понимании мало отличается от слова «глупость».
«Но сейчас я в Суши, а не в уютном домике с камином», — мелькнула мысль.
«Только из-за денег», — последовала другая.
«А из-за чего ты осела в Подлесье и связалась с Артаном?» — выметнулась третья.
Увы, на последний вопрос я ответить не могла.
— Они деньги зарабатывали, — продолжала Ласка. — Ньельм искал богатых клиентов, Мела клепала амулеты. Для него это был вопрос престижа, для нее — подработка. С ними сотрудничал еще один парень… Из простых, имени не помню. Когда оборудка открылась, на него спустили всех собак. Нехорошая история… Помнится, сотка что-то там вякала о справедливости и равном наказании для всех, но дело заглохло само собой.
— Ньельм?
— Он же внук легендарного профессора из Буревестников. Скандала с его участием Академия не могла допустить.
— И Мела?
— Выпускной экзамен подоспел вовремя. Сотка стала легендой, а легендам, сама понимаешь, многое простительно.
— Людям нравятся сказки, — философски заключил Медор, поднимаясь и присыпая песком угасшие угли.
Остальные тоже зашевелились.
— А Вальен? — поспешила с вопросом я, видя, что беседа движется к концу.
— Вальен? — Илона села, смахнула пепел с сандалий. — Он не лез в чужие дела. Наблюдал со стороны, порой высказывал пожелания. Сомневаюсь, что сотка вообще знала о его существовании.
— Ну, не говори, — Эньер помог ей подняться на ноги. — Слухи разные ходили.