Из родительской комнаты то и дело раздавались ругательства матери. Она обзывала моего котенка гомункулом, любимым наречением всего выводящего ее из себя. Под утро Артемис все же вернулся, на половину перевоплотившись обратно, он выглядел как милый котик с крылышками, прилетевший ластиться к своей хозяйке.
Утром я обрадовалась, что наколдовала заколки от синяков под глазами, и благодаря им выглядела, как всегда, безупречно. Жаль, нельзя стереть ими грусть в глазах, вызванную никому ненужным днем рождением.
— Тыковка, чем хочешь сегодня заняться? — тепло обратился папа за завтраком, специально не упоминая при Карнелии, какой сегодня день.
Я пожала плечами и, вместо ответа, запихнула имбирный пирог в рот, а затем запила его необычайно вкусным фисташковым напитком.
— Пусть учится магии, с каждым годом все волшебники нашей семьи становятся только сильнее, но, видимо, в случае с Блэр прогресс идет в обратную сторону, — усмехнулась мама, все же уловив намеки отца о празднике.
— Я уже многое умею! — встряла зачем-то, заведомо зная, что не выстою в битве.
— Не достаточно много, — спокойно парировала Карнелия, намазывая на хлеб тонкий слой красной икры.
— Возможно, но теперь я в состоянии постоять за себя. Ты не сможешь испортить еще один день рождение.
Выкрикивая эту пламенную речь, попутно вскочила со стула и одним взмахом пальца вырвала бутерброд из рук Карнелии и влепила им прямо ей в лицо. Пострадавшая завизжала, пытаясь вмиг создать против меня какое-нибудь заклинание. Растерянность, удивление и шок не позволили ей этого сделать.
Вбежав в свою комнату, сразу начала звать Оливера, чтобы похвастаться новым триумфом, но юноша не откликался. Он знал о сегодняшнем празднике, поэтому, удивительно, что не поздравил первым. Радость от победы моментально испарилась, сразу показавшись не такой уж значительной, раз ее не с кем разделить.
— Блэр, ты огорчила меня, — вместо баса Оливера, раздался тихий голос отца.
— Я всего-то ответила ей тем же, — попыталась оправдаться, но безуспешно.
— И приравняла себя к ней. Теперь я вижу ваше сходство. Возможно, Карнелия специально взращивает в тебе черноту, чтобы воссоздать свою копию в будущем, — вздохнул разочарованный мужчина.
От его слов мне стало больнее, чем от всех гадких нареканий мамы. Единственный человек, всем сердцем любящий меня, смотрел, как на чужую.
— Давай забудем об утренней ссоре и пойдем за самым красивым тортом? — с последней надеждой обратилась к отцу.
— Извини, но у меня пропало всякое желание.
Мужчина вышел из комнаты, окончательно растоптав не только мой настрой, но и веру в человечность. Я чувствовала приближение слез, но удерживала их всеми силами, реализовывая их в злость. Отец несправедлив и жесток ко мне, но, отказавшись от нашей традиции, он не сможет побудить меня сдаться. Отправлюсь в кондитерскую самостоятельно и съем этот несчастный торт, во что бы то не стало!