А бывает ли смысл у счастья?
Или оно само — смысл?
И цель…
Простая, очень понятная, но труднодостижимая цель превращения тоскливой повседневности в настоящую жизнь, наполненную светом, радостью, надеждой и нетерпеливым ожиданием завтрашнего дня. Жизнь без неприветливых глаз, опущенных уголков губ и переходящей в боль усталости.
— Мы слишком шумные, — задумчиво произнес А2.
— Здесь ее рабочее место, — не согласился сидящий справа мужчина. — Она привыкла.
— Она устала.
— Не думаю, — качнул головой мужчина. — Не больше, чем все мы.
— Почему?
Они сидели за стойкой бара: А2, перед которым стояла кружка пива, и незнакомец, только что прикончивший третий шот виски. А2 в костюме, незнакомец в короткой кожаной куртке, но пару секунд назад он ее снял, оставшись в черной футболке, плотно облегающей мускулистый торс. Очень мускулистый: как завистливо отметил А2, незнакомец явно дружил со спортом.
Они сидели рядом давно, но до сих пор молчали, и даже заговорив, не повернулись, предпочитая смотреть друг на друга через барное зеркало. Лицо А2 помещалось между бутылками «Бима» и «Дэнни», а незнакомец расположился между «Дэнни» и голубым «Уокером».
— Она очень устала, — вернулся к теме А2.
— Бар работает с семи вечера до трех ночи, потом она наводит чистоту, идет домой и может оказаться в постели около четырех, — размеренно произнес незнакомец. — Прибавь восемь часов — получишь двенадцать, ей нужно встать в полдень, чтобы нормально отдохнуть.
— Может, она работает где-то еще.
— Не думаю, — снова качнул головой мужчина, в точности повторив и ответ, и жест.
— Почему?
— Она ни разу не ошиблась с заказами, и у нее не дрожат руки, значит, она спит. Место здесь бойкое, бар пользуется популярностью, посетителей много, чаевых тоже, получается, она нормально зарабатывает.
— Может, ей нужно больше денег, — предположил А2.
— Не думаю.
— Почему?
Алекс Аккерман недолюбливал упертых мужчин, убежденных, что есть лишь два мнения — их и неправильное, недолюбливал случайные знакомства в барах, но не стал прерывать внезапно начавшийся разговор. Наверное, потому, что сейчас ему нужно было хоть с кем-нибудь поговорить. Пусть даже о худой официантке с дешевым smartverre, похожей на уставший от жизни клевец.
— Она одинока, — сообщил незнакомец.
— Откуда вы знаете?
— Я часто хожу в этот бар и ни разу не видел, чтобы она с кем-нибудь говорила по сети. Ей никто не звонит.
— Ерунда, — попытался протестовать А2. — Может, ей запрещают выходить в сеть во время работы.
Однако следующий факт оказался «железным»:
— И я хорошо знаком с барменом, — хмыкнул мужчина.