Напряженная тишина свидетельствовала о том, что отец сделал глоток. Кайрин напряженно ждал.
— Тьфу! — Рявкнул отец, выплевывая кровь на пол. — Ничего! Не работает. Я должен был что-то почувствовать! Я знаю, как это должно проходить!
Кайрин пытался бороться со своим лицом, оставаться невозмутимо-спящим, но он улыбался. Улыбался, чувствуя себя целым. У них снова ничего не получилось. Они снова ничего у него не отняли.
— Может, немного подождать? — Неуверенно предложил Чайс.
— Ты — никчемный шарлатан, а не ученый! Не собираюсь я ждать! — Яростно выпалил Сайзанг, уходя прочь.
Его тяжелые шаги стихли, удаляясь по коридору. Чайс рванул за ним, но Кайрин прекрасно понимал, что этого алхимика в замке больше не будет.
Тогда парень открыл глаза и ужаснулся. Кровь до сих пор текла из его раны. Она залила стол и уже скопилась лужицей на полу. Кайрин ожидал увидеть нечто подобное, вспоминая свое отражение в зеркале. И все же он был в ужасе.
Его кровь была черной.
У него болела голова от здешних запахов — дыма опиума, смешавшегося с алкоголем и неприятными ароматами одеколонов. Казалось, никто из остальных присутствующих этого не замечал, но Вайну действительно было не по себе. Он мечтал поскорее выбраться из этого тесного кабинета — душной коробки с мраморным полом и стенами, увешанными картинами и гобеленами. Здесь было темно, как в норе — свет шел от единственной свечи на отполированном до зеркального блеска столе, который уже заплевали и испачкали министры. Им вообще было плевать на манеры, никто даже не подумал прекратить курить в помещении, поэтому вонючий дым тяжелым облаком висел в воздухе. Вайну приходилось стоять на ногах — так ему казалось, что он имеет влияние над министрами. Естественно, это было не так. Министры открыто зевали и дремали во время речи нового короля, обсуждали что-то свое, когда Вайн просил ответа на заданный вопрос. Они выводили его из себя. Вайн стиснул челюсти и впился ногтями в ладони, чтобы уменьшить свою ярость, но она уже кипела настолько, что его самообладания не хватало, чтобы держать гнев в узде. Он громко хлопнул ладонью по столу:-Кому не интересно, можете проваливать! Повисла гробовая тишина, и только Вайн резко и порывисто дышал полной грудью. Он прожигал глазами каждого из министров. — Мы здесь не в игрушки играем! — Продолжил он, — Если вы пришли сюда поржать и почесать языком о своих шлюхах, за которых вы вчера отвалили целое состояние, то можете идти, я вас не держу. Если злость могла быть осязаемой, то сейчас Вайн чувствовал ее кожей. — Мальчик, — Проскрежетал королевский казначей, дряхлый тощий старик с мерзкой лысиной, — а не много ли ты на себя берешь? За те недели, что Вайн прожил в замке, он понял, что нужно вести себя по-другому. Не как тощий мальчик из самого бедного района города, борющийся даже не за жизнь, а за выживание, а как король. Теперь он стал королем, но все еще был безропотной дворнягой в глазах этих зажравшихся стариков. Это нужно было менять. Упершись ладонями в стол прямо перед казначеем, Вайн наклонился к старику и впился в него взглядом:-У меня к вам просьба, господин казначей. — Прошипел парень, — Не заставляйте меня напоминать вам каждый раз: кто вы, а кто — я. Знаете, что отличает короля от обычного человека? Его желания сбываются быстрее. Старик побледнел и отодвинулся, прислонившись к спинке кресла. Вайн снова встал во главе стола:-Подведем итоги. — Его голос прогремел в тишине — молодой, неуверенный, недостаточно грубый и, по мнению Вайна, ужасный из-за этого, — Вы не предоставили мне отчеты о правлении в провинциях, не собрали списки имен мятежников и подпольщиков, заявивших о себе за время правления Данги, не собрали все ее военные достижения в одном документе, а что самое главное — явились сюда, как ни в чем не бывало, считая, что я вам ничего не сделаю. Прекрасно.