Кнесенка уверенными шагами пошла вперед. Я, как и положено, держалась в двух шагах позади, слева.
Гость сидел в высоком кресле рядом с князем, вертел в руках кубок с вином. Как только мы вошли, оба мужчины встали.
Маг впечатлил сразу, невероятно высокий, широкоплечий, в черных одеждах, с черными длинными, волосами и болезненно впалыми щеками, как будто у него не здоровый желудок, но больше всего, меня поразили его глаза.
Насыщенный изумруд. Настолько насыщенный, что во тьме, наверное, сияют подобно звездам в ясную ночь.
Светят, но не греют. Взгляд невероятно холодный.
Такой, какой бывает, наверное, у еще живого, телом, но уже мертвого душой человека, ничего его давным-давно не радует, не возбуждает интерес, не способно рассмешить, или вывести из себя.
Такой человек, всегда живет только ради одной какой-то своей цели, а другое ему не интересно и не нужно. Он уже давно все познал, ничем его не удивишь.
Сразу стало не выносимо жаль кнесенку, девка с ним пропадёт, еще раньше, чем родит. Увянет без радости и ласки. Да и о красоте мага, слух весьма преувеличенным оказался.
Он подозрительно на упыря похож. Пьет, наверное, жизненные силы жен, вот им их и не хватает, чтобы разродиться.
Посмотрела бы, как он светится внутри, так ли тёмен, как кажется, да боюсь, учует, что смотрю, и недоброе будет нам всем от этого.
— Вот дочь моя, Радмила! Двадцатое лето идет уж, не сватана, Обучена всему согласна традициям земель наших. Сила слова ей присуща.
Я князя давно знала и сейчас прекрасно слышала, как он взволнован и не рад гостю. Небось, увидев мага, воочию, передумал кровиночку отдавать и сейчас, всем богам молится, что б и она ему не подошла.
— Подойди ближе, прелестница.
О боги! У него и голос, еще очень тихий и хриплый, но не услышать его и не повиноваться ему, просто невозможно. В нем какая-то нечеловеческая воля. От него мурашки по спине бегут.
Радмила подошла на три шага и замерла, повинуясь поднятой руке мага.
Воцарились невероятно тяжелые и долгие секунды ожидания. Мне даже показалось, что сам воздух меж этими двумя, загустел и заискрился от силы мага.
Кнесенка стояла не двигаясь, лишь задышала глубже.
Интересно, что она сейчас чувствует? Должно быть, жутко неприятно, когда копаются в твоей голове.
Секунды складывались в вечность, князь бледнел все больше. Напряжение стало просто невыносимым. Вот и Радмилу чуть влево шатнуло. Князь, неотрывно смотрящий на свою дочь, аж вздрогнул.
— Не подходишь. Прости, — Маг слегка махнул рукой приказывая кнесенке отойти.
Хвала присветлым! Я, едва в ладоши от радости за девушку не захлопала. Уверена, что теперь, увидев мага воочию, она и сама не расстроена. Вон как спешно к дверям отбежала. Хотя должна была рядом с отцом встать.