Сразу захотелось вернуться в спальню, разбудить и спросить о чем-нибудь — например, как он мог общаться с Ратией из-под меня? Айх уже не спал, когда я ворвалась, надевал через широкий ворот свежую рубаху. И заговорил до того, как я успела открыть рот:
— Меня давно раздражали визги наложниц, а статус принуждал их содержать. Не принимай на свой счет.
— Я так и подумала, — при этих словах я в самом деле ощутила некоторое облегчение. — А меня теперь «госпожой» зовут и хором ненавидят.
— Уверен, что ты единственная здесь, кто с этим запросто справится. Завтрак скоро подадут — присоединяйся, если не найдешь более приятной компании для трапезы.
Я его даже не услышала, погруженная в мысли:
— Я как-то странно себя ощущаю, айх. Да и какая я им госпожа? А для Китти я теперь кто? Что мне теперь делать?
— Делай, что хочешь, Катя, и прекрати переживать из-за того, что о тебе думают.
Не знаю, было ли это озвученное желание или просто пустая фраза, но сразу после нее я замерла. Меня словно каким-то заклинанием накрыло, которое изменяло волю. Через несколько безуспешных попыток осмысления я уверенно шагнула к нему, дотянулась до губ, чтобы коснуться, и прошептала:
— Доброе утро, Ринс.
А потом еще и щекой о плечо потерлась, жмурясь от мягкой радости. Одумалась, отшатнулась в страхе, не понимая, почему вообще это сделала. Но он только усмехнулся:
— Даже так? Ну, доброе, Катя. Теперь стало интересно, как давно ты этого хотела. Уже тогда, когда кричала о своей ненависти?
— Не хотела! — я сначала воскликнула громко, а потом добавила менее уверенно: — Возможно. Но про вашу привлекательность я и раньше говорила — мой поступок ни о чем не говорит. И относиться к вам неприязненно почему-то не мешает… — последнее и саму меня удивляло.
— Уверен, со временем что-то перевесит, тогда и определишься, — он не стал спорить. — Давай все-таки позавтракаем, а потом мне нужно в столицу. Не заскучаешь тут без меня с такими-то желаниями?
— Не знаю, — искренне призналась я, а соврать или отшутиться не получилось.
Завтрак прошел быстро. Мы буквально успели только сесть в небольшой золоченной столовой, как через несколько минут Ринс встал и сообщил:
— Мне пора. Вернусь вечером.
Он решительно направился к дверям, но в шаге от них застыл. Развернулся и подошел ко мне — наклонился и поцеловал одним касанием, словно точь-в-точь повторил мое утреннее приветствие.
— Катя, ты знаешь, а пока мне нравится всё, что происходит. Рад, что это нравится и тебе.
Я не успела ответить. Да и вряд ли что-то бы смогла. Видимо, он мне симпатичен — привлекает на каком-то подсознательном уровне. Особенно теперь, когда его фон не давит неестественным грузом на эмоции. А может, пора расслабиться? Плыть теперь по течению — раз уж все равно на это подписалась. Постараться не зацикливаться на мыслях об Арле и полете с крыши, о слезах господина Нами и стонах его супруги не вспоминать. Не уверена, что получится сразу, но со временем всё возможно. Похоже, клятва действительно не меняет эмоции, она их просто обнажает до основания.