Мои лучшие надежды сбылись — утром я покинула покои айха без труда, не ощутив никакой пронзительной тоски от разлуки или вящего желания разбудить мужчину и воззвать к его инстинктам. Ну, может, совсем немного хотелось вернуться — и только для того, чтобы еще понежиться в постели, а не бороздить просторы замка под неприветливыми взглядами. Однако мне очень нужно было отыскать Китти до начала ее работы — удостовериться, что вчерашнее не вернуло ее в состояние размазни.
Про неприветливые взгляды я не преувеличила, но пролетела мимо наложниц, не желая вовлекаться в очередной бессмысленный конфликт. Остановила меня Ратия и очень странным обращением:
— Госпожа!
От неожиданности я ответила грубовато:
— Эй, ты чего?
Но Ратия слегка склонила голову и повторила:
— Госпожа, прикажете ли перенести ваши вещи в другую комнату, раз предыдущая вас не устраивала? Или господин хочет, чтобы ваши вещи разложили в его покоях?
— Ты чего? — совсем уж глупо повторила я.
А женщина будто не хотела объясняться и ждала конкретного ответа. Но теперь и взгляды наложниц, мимо которых я пробежала на лестнице, вспомнились не как неприветливые, а как агрессивные. Резко развернулась и удостоверилась — дамочка справа явно пыталась меня испепелить зеленющими глазами, а в руках она держала небольшой саквояж. Рядом с ней стояла другая — в походном плаще. Наложницы куда-то собрались, а на меня смотрят, как на виновницу. Я перехватила Ратию за локоть, чтобы она не смогла избежать ответов:
— Новая волна увольнений, или что тут вообще происходит?
Ей пришлось отвечать, хотя она заметно приглушила голос:
— Господин подписался в вечной верности вам, госпожа. Логично, что наложницам предложено или вернуться к своим семьям, или переехать в крыло для слуг, — Ратия еще сильнее сбавила тон и будто выругалась: — А мне каким-то образом придется придумать работу для барышень, которые ничего в жизни никогда не умели делать.
— Я… я не поняла. Зачем же так кардинально? — растеряно уточнила я.
— Господин распорядился. Сказал, что вы склонны к ревности, потому зачем вас раздражать видом его бывших любовниц, если в них все равно теперь нет нужды?
— Когда распорядился? Он ночью от меня не отходил — я на его плече спала! — поняв, что призналась в чем-то личном, смутилась.
Но Ратия оставалась непоколебимой:
— Госпожа, вы просто выберите лучшую комнату или заберите себе весь этаж, а у меня еще уйма работы. При всем уважении.
Это было настолько нелепо, что почти смешно. Я и усмехнулась, хотя вышло больше удивленно. Что за новую игру Ринс придумал? Никто же из присутствующих не сомневается, что он избавится от клятвы сразу, как только наиграется в меня? Или все эти красотки ему давно опостылели, вот он и придумал повод их вышвырнуть на все четыре стороны под придуманным предлогом? Потом преспокойно наберет себе новый гарем. Ревнивой меня назвал — да уж, слов он явно не подбирал и моей реакции не опасался.