Точно — слепящий всепоглощающий свет, преломленный прутьями решетки. И одновременно чернота, стоит только сморгнуть с ресниц солнце. Как же она хороша… Если бы ее не назвали Богиней, то прямо сейчас я дала бы ей это имя. И даже адепты ее стали лучше пониматься: несложно служить тому, кто до слез и рвущегося сердца так прекрасен и полон. Она будто бы сама сущность всего, природа и космос, бесконечное море и далекая звезда, жестокой рукой втиснутые в небольшую клеть.
— Богиня, — я не решалась назвать ее по имени. — Я не дам согласие. Я не сосуд.
— Дашь, — легко отозвалась она. Голос ее звенел не из одной точки, а отражался всеми стенами, тек по ним ручьями. — Я десятилетиями собиралась с силами, чтобы организовать свой побег. Сдамся ли на последнем этапе? А если ты не согласишься — ничего, буду ждать еще. У меня впереди вечность на ожидания, а люди, служащие мне, всегда найдутся. Я видела тебя глазами предыдущего сосуда, так почему бы не потратить время, пока не появятся новые? К Андрею добрые люди были так же великодушны, как и ко мне. Но ты и сама это видела, я зря напоминаю.
Десятилетиями собиралась с силами… Не по этой ли причине стало рождаться намного меньше могущественных магов? Айхи это упоминали в разговоре. Богиня уже не находится в вечной спячке: время от времени она приходит в себя и всасывает обратно тот дар, который сама же и открыла. Но деталей слишком много, чтобы сразу все понять:
— Откуда взялись ваши последователи? Что вы им пообещали за помощь?
— Только справедливость. Поколения и поколения умирали в поисках решения, но жили ради этой цели. Представь себе, Екатерина, ради справедливости можно пойти на всё.
— Справедливость? — я переспросила, поскольку вообще не поняла роли этого слова в таком контексте.
Полный вдох я сделать уже не могла — на меня накатывало волнами сосущее ощущение рвущегося обратно сердца. А ведь Ринс говорил, что я не смогу от него сбежать. Но я не сбегала, меня утащили сюда без спроса. И такая важная встреча, такой на самом деле интересный разговор, для которого необходимо хорошо соображать. Я отвлекалась от магической тяги, ловя каждое слово Богини:
— Конечно. Давным-давно я пришла в этот мир и подарила ему процветание. Породила магов и дала им силу, научила лечить заклинаниями и жестами предотвращать катастрофы. Но тщеславие границ не знает — маги убрали меня как сильнейшую. Как основу всего порядка. Они убрали меня, поскольку я единственная не допустила бы их всесилия. Сейчас все — от последнего бедняка до императора — склоняют головы перед айхами. А маги в свою очередь творят что им угодно и только в своих целях. В этом мире нет справедливости, потому что единственный ее гарант заперт в ловушке. Я хотела это предотвратить, но успела лишь разделить носителей черной и белой магии, чтобы хотя бы этим ограничить их могущество.