Мятежники
Вдалеке мелькнуло знамя федералистов, оно то показывалось, то вновь скрывалось за грядой холмов, окаймлявших Лос-Окумитос, откуда дорога спускается по заросшим лесным теснинам прямо к селению Лас-Майяс, где с минуты на минуту жители ожидали прихода федералистов. Все мужчины ушли с другими колоннами, теперь в селении оставались лишь женщины да дети, которые с любопытством высовывались из дверей своих ранчо. Домашние животные и кое-какая провизия надежно были припрятаны в ближайшем лесочке. Тусклое желтое солнце сеяло свои лучи сквозь дымное сито пожарищ и зловеще освещало трагическую картину. Тревожное ожидание застыло на лицах женщин и детей, толпящихся у порогов своих жилищ.
— Что за люди идут?
— Может, негра Элеутерио Сапата; они всё рыскали здесь последнее время. А может, то люди «Семикожего», эти будут еще похуже.
Наконец раздается возглас:
— Глядите, они уже входят!
Впереди колонны на довольно большом расстоянии от нее шла женщина. Такие женщины обычно сопровождали отряды федералистов, они куховарили на привалах, ухаживали за ранеными, во время боя подносили патроны, а то и сами вставали на смену сраженным пулей врага. То была женщина из низов, которая, как и многие другие самоотверженные патриотки, вступила в отряд народных мстителей: неприметный цветок человеческого достоинства в тяготах походной жизни среди разнузданной солдатни.
И в былые годы проходила она через Лас-Майяс, но тогда она шла с хворостиной, гоня перед собой стадо свиней. Теперь она шла с мачете в руке, с заплечным мешком, в широкополой соломенной шляпе, высоко подоткнув юбки; босые, мускулистые, как у мужчины, ноги ее были иссечены царапинами и ссадинами. Женщину эту прозвали «Краснухой»; и причиной тому был цвет ее лица, но не прирожденный, а от чрезмерного употребления алкогольных напитков. Сейчас ее суровое мужеподобное лицо было нахмурено и полно воинственной решимости. Краснуха твердым шагом ступала по дороге, высоко вскинув голову и глядя вперед, не обращая внимания на любопытные взоры женщин и детей.
В Лас-Майяс, как и в других селениях, через которые проходила Краснуха, погоняя свиней, она ни с кем не завязывала Дружбы, и меньше всего с женщинами, с которыми всегда держалась надменно. И тем не менее с каждого порога ранчо ее приветствовали жители.
— Кто начальник вашего отряда? — спросил кто-то из толпы. Но Краснуха не удостоила его ответом, и только на повторный вопрос она с гордостью человека, привычного к славе Своего командира, ответила, не глядя на зевак: