Бедный негр (Гальегос) - страница 64
Но падре Медиавилья, вместо того чтобы тут же позеленеть от зависти, улыбнулся и спокойно сказал:
— Что ты, Фермин, там был не один прелат, а целое посольство.
И очередь позеленеть пришла Фермину Алькорта, который заспешил прочь от падре Медиавилья вниз по улице. По дороге он успокоился и благоразумно подумал: «Какое мне дело до дурацких шуточек Росендо! Мальчик мой действительно умен и хорош, и к тому же теперь он дома».
На долю Луисаны приходились самые интимные сообщения — сердечные признания. Сентиментальные рассказы о вечно благоухающем жасмином патио в доме, где он жил в Каракасе, стихи, известные только ей одной, ибо они были написаны отнюдь не для публикации, а теперь вот красивая романтическая любовь.
— Ее зовут Беатриса. Если бы ты ее видела!
И тут же добавил:
— А что ты мне расскажешь? Что нового натворила в этом году Соль Семьи?
— О братец, в этом году она ужасна. Почти весь год она не вылезала из солонки.
— Ну так я представляю, сколько раз в этом доме поминали имя господа бога!
— Не думай, ты поступил бы так же. Да будет тебе известна истина.
— Я не могу себе это представить, хотя мне уже говорила Кармела. Едва я приехал, как она шепнула мне, улучив минуту, когда я остался один: «Сесилио, уйми Луисану, а то она совсем извела нас».
— Вот ябеда! — вскричала девушка, но тут же громко рассмеялась; в отсутствие Сесилио в доме редко раздавался ее смех.
И тут же добавила:
— Ты прав, я признаю, что совсем извела их. Но ты посуди сам, брат.
— Мне уже рассказывали: ни одного серьезного заболевания — ни в семье, ни у соседей.
— Я думаю, ты сам меня пожалеешь. Разве так можно жить?
— Конечно нет! Бедненькая Соль Семьи! Весь год в солонке!
— Представь себе! А потом еще хотят, чтобы я им не насолила.
Они продолжали играть словами, используя прозвище Луисаны, которое привилось в семье с легкой руки Фермина Алькорты.
В самом деле, Луисана обладала одним из тех характеров, которые все считают несносными, однако подобным натурам свойственны высокие душевные порывы, так необходимые в трудные минуты жизни. Словом, это была девушка, с которой не так-то легко было ужиться, но которая тем не менее вызывала к себе непреодолимую симпатию.
В повседневной, обыденной жизни с ней трудно было ладить, она была резка, надменна, требовательна и на первый взгляд крайне эгоистична. Немало знакомых считало ее неспособной на настоящую нежность, но когда надо было вложить всю душу в какое-нибудь дело, когда требовалось пожертвовать собой ради другого, смело встретить и устранить неприятность или опасность, оказать помощь или утешить, тут всегда первой являлась Луисана, и можно было смело положиться на нее.