— Нан. Туки. Бодх.
Они встрепенулись, разом повернули головы на зов и насторожённо прислушались.
— Это я — Танг.
— Мы не видим тебя. Подойди ближе, — напряжённо всматриваясь в темноту, приподнялся Бодх.
Воин вступил на размытую границу круга света.
— Танг? — выкатив глаза, удивился поражённый Нан.
— Да, я Танг. Я пришёл из Лабиринта Смерти, чтобы забрать верных друзей с собой и начать священную войну, — прошептал подсвеченный силуэт и, призывно махнув рукой, отступил в ночную тьму.
На мгновение друзья окаменели, а затем вдруг повскакивали с мест и дико заорали:
— Танг! Пришёл мёртвый Танг! Дух смерти зовёт нас в бездну! А — а–а!!!
Нан и Бодх бросились в стороны, а Туки, высоко подпрыгнув, перемахнул через костёр и, жутко завывая, метнулся прямо к хижинам управителей. Не помня себя от страха, он с разгона влетел внутрь. Через пару секунд Туки, с треском проломив лёгкую оконную раму, выпорхнул наружу.
На пороге хижины показался известный силач и лентяй Вер. Его заплывшие жиром маленькие глазки тупо уставились на распростёртое под окном тело Туки.
— Чего орёшь, труп? — цинично плюнул в его сторону негодяй.
— Я Туки, — робко возразил тот.
— Был Тукиком — станешь трупиком. Га — га — га… — заржал изверг.
В руках Вера грозно сверкнуло отточенное лезвие топора. Из соседних хижин высыпали наружу разбуженные криками управители. Показалось около двух десятков этих подонков, все сжимали в руках отполированные рукоятки топоров. Никто не вмешивался в происходящее. По — видимому, убийство здесь давно уже в порядке вещей, хотя всё ещё продолжало щекотать нервы. С разных сторон раздавались азартные выкрики:
— Дай, дай ему по мозгам, могучий Вер!
— Топором по башке, и делу конец!
— Нет! Не спеши. По частям руби, по частям!
— Не учи учёного. Разделаю как надо, — шагая вразвалку к робко отползающей жертве, грубо бросил в толпу Вер.
— Стой, Вер! — прилетевшие из темноты слова разом заткнули глотку орущей толпе и пригвоздили на месте похолодевшего от страха Вера.
— Танг?
Мертвец подошёл ближе. Дрожащие отсветы костров отделили зыбкую тень от ночи.
Да, жуткую картину увидели трусливые убийцы перед смертью — настоящий кошмар: из густого мрака выплывает эдакий урод, с отрубленной рукой, на лысом черепе огромный отвратительный шрам, а на сморщенном старческом лице зловещая улыбка смерти.
Вер первым оправился от потрясения и, пересилив страх, заорал:
— Убирайся прочь, старый урод! Не мешай нам развлекаться, а не то и тебя зашибём под горячую руку.
Злой дух не двинулся с места.
Тогда Вер взбесился. Он уже привык к беспрекословному повиновению рабов. Потная ладонь крепче сжала топор.