— Милый, что там? — послышался из фургона мелодичный голос Триш, и Чара невольно улыбнулась.
— Река! — звонко воскликнула она, оборачиваясь. — Река!
Триш выбралась наружу и, ласково отпихнув с дороги Карика, встала за спиной мужа, держась за его могучие плечи.
— Пахнет водой… — мечтательно проворковала она.
Чара прикрыла глаза. Свежий ветерок принёс долгожданную прохладу и вода, действительно, пахла! Под пологом фургона забубнили и завозились остальные члены труппы.
Никогда ещё Чара не получала от стирки такого удовольствия, как в этот знойный полдень, стоя по колено в спокойных и тёплых водах неторопливой Великой реки равнин. Ниже по течению Атто и Карик купали коней, а на берегу Триш хлопотала возле большого котла. Чара счастливо щурилась от бликующей на солнце воды.
Нет, она не передумала искать дорогу в Небесные скалы, но мысли о том, что её пути с бродячей труппой Триш однажды разойдутся, причиняли ей боль. Неунывающая, весёлая и расточавшая любовь ко всему живому Триш заразила и Чару неведомым ей до сих пор чувством. Девочка с изумлением обнаружила, что когда ты любим и окружён заботой, возникает желание дарить любовь и заботу в ответ. Но сколько бы она ни отдавала — меньше не становилось.
Тем вечером она впервые заговорила о Стражах.
— Что за железку ты таскаешь на шее? — поинтересовался Карик, стоя на руках и болтая ногами в воздухе. Его тело было гибким, как прутик многолиста, и способным принимать самые немыслимые позы.
Чара торопливо заправила обратно кулон, выскользнувший из глубокого выреза лёгкой рубашки.
— Так… — невразумительно ответила она.
— А в самом деле, — подхватил Лорд Всезнайка, — что там у тебя?
Чара вздохнула. Отказать Югорю она не могла. Она придвинулась к костру и извлекла на свет свою единственную ценность.
— Крылатый конь. Всё, что осталось мне на память об отце…
Лорд Всезнайка рассмотрел резную пластинку и присвистнул:
— Это очень старая вещь. И сделана она не здесь, — добавил он, помедлив.
— Как это? А где же? — подняла на него глаза Чара.
— Видишь вот эти узоры по краям? Это не орнамент. Это — письмо. Буквы, — пояснил он, заметив, что девочка его не поняла. — На чужом языке эти слова что-то значат.
— На каком — чужом? — изумилась Чара.
— На том, я думаю, на котором говорят за Переходами. В Другом мире.
— К-каком мире?
— Другом. Не нашем.
— Не слушай его, малышка, — неожиданно вмешался молчаливый Фонен. — Болтаешь почём зря! Не дури бедной девочке голову! — сердито выговорил он Лорду Всезнайке.
Югорь замолчал, отстранившись, но Чару было уже не остановить.