— Зато я — знаю, — выпрямился в седле парень. — Толкают его на ту сторону, точно! И Нерас в этом замешан… Стражи…
— Стражи никогда не пропустят такой товар в свой мир, Огги. Обходят их. Кто? Как? Пятый год пытаю, выпытать не могу. И ты свои догадки при себе держи, если жить хочешь. Тут, кроме меня, никто не знает, чей ты да кто. А хоть бы и знали — прихлопнут и забудут. А мне — отвечай потом… Сиди в кузне да глаза пошире открывай, глядишь, и мелькнет что-то полезное. И с Нерасом дружи покрепче… Мужик он неплохой, к делу нашему отношения не имеет, зря ты на него думаешь. Есть покупатели — будет для них и товар, вот и все дела. Не хитрый он.
Лошадки перешли на шаг, солнце стояло прямо над головой, припекая на открытых участках дороги. Огастос затих, осваиваясь с новыми знаниями. Получалось, что два мира вели тихую торговлю через Переход, а Правящие Дома были не в курсе? Или отец таки знал об этом? А Крейс? Второй Переход располагался на их землях, в предгорьях, у моря Обмана…
— А второй Переход? Ты бывал там? — не выдержал Огги.
— Бывал… Через Резаную гору теперь и мышь не проскочит. Удобное было место, хоть и страшное очень… Его теперь с двух сторон охраняют: и Стражи, и Псы Крейс.
— Из-за таких, как ты?
Врошш только вздохнул:
— Такие, как я, нужны всем, дурень. Из-за девчонки Крейс. Пропала она там лет пятнадцать назад. Никто не знает, куда подевалась. Великий Маг Крейс здорово убивался, значит, точно — погибла. Если бы Далисс, братец твой, не расшибся тогда же насмерть, — быть беде. Но равновесие восстановилось… А Переход охраной обложили.
«Равновесие! — вспомнил Огастос последнее свидание с отцом. — Оно снова нарушено, но Врошш, похоже, об этом не знает».
Неверные постулаты
Крю нетерпеливо мялся у расщелины входа в пещеру. Здесь было сухо и даже мелкая водяная взвесь не долетала на карниз, ближайшие языки водопада находились ниже гигантского уступа. Худой, жилистый, невзрачный — он не испытывал ни малейшей радости от навязанного ему Стражем путешествия. Но это было лучше каменоломен Разлома.
Чара старалась не заплакать, так больно было расставаться с Лунгтой. Больно и страшно. И душа её рвалась пополам…
Проскользнув в темноту входа вслед за Крю, она пристроилась рядом, едва ширина Перехода позволила это сделать. Факел в руке рискача мерцал, отбрасывая ломаные, подвижные тени на сырые стены. Никакие чудовища больше не поджидали на пути. Пещера начала сужаться снова, её затянуло белым туманом. Чара попыталась сплести слово от оглушительного грохота, в котором тонул любой звук, и ей это удалось. Девушка позвала идущего впереди Крю: