Андрей
Отмывался я у Стаса довольно долго: ружейная смазка, копоть и окопная грязь позапачкали одежду и солидно измазали кожу. И это мы 'воевали' да стояли в бивуачных условиях всего ничего. А каково было предкам на настоящей войне, с недельными пешими переходами, окопной жизнью месяцами в траншеях, дрянной водой, вшами и рвущимися над головой крупнокалиберными 'чемоданами'? Так вот же...
Натянув предоставленные щедрым Трошицинским безразмерные бермуды, которые пришлось прихватывать на талии солдатским ремнём с орлёной пряжкой, чтобы не сваливались, и фиолетовый махровый халат, я стал похож на эдакого русского барина-отставника, каких любили писать передвижники вроде Федотова. Форму с аутентичным исподним, кроме фуражки да сапог, закинул в автоматическую стиралку на быстрый режим и, весь такой из себя вымытый, завалился обратно к парням.
Стол уже был накрыт: помимо закупленной нами в супермаркете закуси будущую пиршественную арену украшали добротная, литра на два, фаянсовая миска с овощным салатом, три пиалки маринованных грибочков, украшенных луковыми колечками и источающая даже из-под закрытой крышки запах жареного мяса супница. Ну и бутылки стояли на своих местах, чуть подрагивая прозрачным содержимым в такт наших шагов.
Будка с Троцким, как и положено настоящим товарищам, не стали начинать отмечаловку нежданной встречи до моего прихода: игнорируя до поры 'достархан', оба стояли возле книжных полок, разглядывая какую-то крупноформатную книгу.
- А вот и я, почтеннейшая публика! Что за манускрипты штудируем, орлы-соколы?
Оба разом оглянулись:
- Да вот, решил показать Борису свою коллекцию. Он, оказывается, тоже бонист и нумизмат. Знать бы заранее, можно было бы ещё и поменяться дублями. - Стас протянул аккуратно прикрытую плёнкой клеммташа древнего вида купюру с изображением Петра Первого в треуголке - вот этих пятисоток у меня, к примеру, целых три штуки и все, попрошу обратить внимание, в идеальном состоянии, как только со станка.
Машинально взяв банкноту, я поглядел на прихотливо украшенную орнаментом бумагу. В той, навсегда ушедшей в Историю, Империи, это были большие деньги. Простому человеку, вроде меня, пришлось бы трудиться не один год, чтобы заработать такую сумму. А сейчас эта пятисотка стала всего-навсего простым экземпляром в нумизматической коллекции... Всё течёт, всё меняется...
- Ну что, народ? Садимся? А то водка греется и тушёный заяц скоро в мороженого превратится! Что я, зря за ним по полю с ружжом гонялся?! - Весело позвал к столу Стас.
Мы принялись рассаживаться. Заметив, что всё ещё держу в руке клеммташ, я протянул его Трошицинскому. В последний момент мне показалось, будто нарисованный император хитро подмигнул мне, будто Распутин из старой рекламы.