Вампиры далеко не убежали. В несколько гигантских прыжков достигнув старой колдуньи, они облепили виновницу их мучений, которая даже не сделала попытки к сопротивлению. В минуту всё было кончено. Вновь насытившиеся монстры отвалились от иссохшей безжизненной мумии и, расплывшись жирными кляксами, с чвякающим хлопком убрались, надеюсь, в своё измерение.
* * *
– Красиво…
Мы сидим на ступеньках замка, оставшегося без хозяев. Стремительно светает. Всё же жителю изолированного мира, почти три десятка лет прожившего в двадцатичетырёхчасовом ритме сложно привыкнуть к таким суткам. Сколько они здесь длятся? Не более десяти часов, мне кажется. Заря не просто настаёт, неспешной поступью вскарабкиваясь на крутой небосклон. Нет – здесь она сродни взрыву. И ни капельки не напоминает ускоренную съёмку, какой любят создавать эффект быстротечного времени телевизионщики. Этот мир самостоятелен и самодостаточен. Он ничуть не похож на наш. Как ни красивы земные рассветы, здешний даст сто очков вперёд любому и в любой точке земного шара – хоть в горах, хоть на морском побережье, хоть в центре душного и пыльного мегаполиса.
Тут нет постепенно отступающей черноты, усыпанной тающими звёздами, не появляется на востоке ярко алая или оранжевая полоска – предвестник восходящего светила. Нет – здесь на всё небо полыхает огромная радуга – не семь светящихся полосок, а огромный разноцветный купол. Но эта красота длится всего несколько минут. Разноцветные небесные реки сжимаются, вдавливаются друг в друга, отступая к западу, и, наконец, окончательно победив радужную феерию, из-за сплошного леса ночных зарослей выпрыгивает яркий слепящий диск.
Какое спокойствие и умиротворение. Как будто не было недавнего заключения, прыжков порталами и жестокой битвы со спятившими колдунами. А может, это просто реакция организма на такой необычный, но такой сильный стресс? Или я до сих пор до конца не верю в происходящее?
Добрыня спит. Не знаю – вытащил я его с самой грани истощения, или же он мог ещё долго сопротивляться тварям. По крайней мере, после нашей победы сил у него хватило только на то, чтобы грузно доковылять до ступенек замка и, виновато повиляв хвостом, плюхнуться на землю, прижавшись тёплым боком к моим ногам. Варежка устроилась у него на плече. Ей явно неудобно, но она не слезает и не спит. Громко, но так умиротворяющее мурлычет псу песенку. Говорят, что с помощью мурчания кошки борются с болью, и вообще лечатся. Не знаю. Надо будет поинтересоваться у неё самой, если не забуду.
Федя, приняв человеческое обличье, ушёл в замок. Искать Кормоеда и полиморфа. А мне не хотелось туда возвращаться. Возможные сокровища не прельщают. Чужие артефакты, оставшиеся после хозяев, вызовут скорее опасение. Я лучше полюбуюсь необычной природой, пока этот процесс не приелся и каждый новый мир воспринимается как новая глава в замечательной интересной книжке.