Настала очередь Добрыни мотать головой.
– Отдых не нужен. Но я очень плохо чувствую Путь. Твой щит мешает.
– А если я его сниму?
– Тогда вся эта живность опять бросится на нас.
– Зашибись. Может, поднимемся на поверхность – вдруг поблизости есть какой-нибудь островок?
– На подобных мирах суши не бывает, – вставила свои пять копеек кошка. – Вода равномерно обтекает всё дно – впадина это, или гора. Её глубина – суть величина постоянная.
– А если, – чую, слишком много "если", но продолжаю: – сотворить на поверхности какой-нибудь длинный мост, или понтон…
– Да нет там ничего, – продолжила обламывать Варежка. – Сразу вакуум.
– Задачка. Что делать будем?
– Необходимо снять щит, иначе – никак. – Кормоед решил поставить точку в непродуктивном споре.
Я смирился с неизбежным.
– Хорошо. Только я его открою в виде тоннеля с выходом с одной стороны. Может, хоть немного оторвёмся. На счёт "три". Добрыня впереди, Федя прикрывает, остальные посередине. Раз, два, три!
Вытянув сферу метров на двадцать, я разорвал её на конце получившейся трубы. Все рванули в указанном мной направлении. Только наш план не учитывал одной существенной детали. Местные обитатели находились в родной среде, а на нас, хоть и не так сильно, как в обычном море, действовало сопротивление воды. В итоге, всё, чего мы добились, покинув защитные стены, это то, что твари не накинулись со всех сторон, а оказались строго в тылу.
Федя, правда, поднатужился и выдал мощную струю пламени, которое при соприкосновении с водой вызвало громкий булькающий взрыв, превратив передний вал преследователей в наваристую уху, и ошпарив, при этом дракону нос. Оставшихся преследователей это не остановило.
Добрыня на ходу сориентировался и помчался в начало коридора. Мы старались не отставать. Дракон, наученный горьким опытом, время от времени подкидывал кипяточку рыбам, правда, теперь уже не с такой мощностью.
Наконец, окружающее пространство привычно замедлилось, сигнализируя о близком переходе. Те твари, которые решили атаковать нас с флангов, больше не могли преодолеть невидимые стены коридора, действовавшие не хуже моей защиты. С теми же, кто остался сзади, более-менее успешно разбирался дракон.
Внезапно Добрыня затормозил, хоть до конца и не остановился.
– Ты чего, – заорал я, налетая на гоблина, – нас же сейчас слопают!
– Там… впереди очень плохой путь.
– Плохой – это как?
– Очень плохой.
– Опасность на выходе?
– Нет. Я же говорю – сам путь плохой.
– Сзади ещё хуже. Некогда думать – веди давай!
Пёс прибавил скорости, но то, что надвигалось на нас спереди, заставило остановиться всех. Коридор, по которому мы шли, оказался не синим, не зелёным, и даже не оранжевым. Уже без нашего поступательного движения, на нас наплывала ярко алая, с малиновым отливом пелена.