Канске, коротко рассказав о себе, задал вопрос:
— Так вы берете меня на службу?
— Не так быстро. Всё что ты рассказал — невероятно. Ронин, у которого хорошие доспехи и оружие. Было бы глупо терять такой ценный кадр, заставляя тебя служить здесь.
— Ну, я как бы не против…
— Похвально, что ты не просишь о многом. Нынешняя молодежь только и знает слова «дай то, дай это».
— А что, если вы сыграете в сёги? — Оба самурая уставились на меня.
Канске показался мне отнюдь не дураком. Я хотела, чтобы он понравился Итагаки.
Сёги — игра в которой побеждают благодаря уму. Именно ей в первую очередь научил меня мой приёмный отец. По нему можно было определить, насколько хорошо человек разбирается в стратегии. Мне очень редко удавалась побеждать Итагаки. Он был опытным игроком и всегда таскал с собой доску сёги, вместе с фишками.
— Но позвольте, я не умею в нее играть.
— Ничего, сейчас научим, — сказав это Итагаки начал объяснять правила сеги.
Немного подумав, Канске всё же решился на игру.
Они играли почти три часа, но победитель так и не был определен.
— Весьма неплохо, если учитывать, что это твоя первая партия.
Итагаки редко хвалил соперников в сёги.
— Так что вы скажете?
— Боюсь я должен отказать. Видишь ли, у меня и так полно вассалов… — слова Итагаки огорчили старосту и остальных.
Всё-таки своим подчинённым он платил из собственного кармана, который был не бездонным. Это также означало, что пока деревня будет обходиться без самурая.
— А что, если я буду просто жить здесь и служить вам.
— Ты имеешь ввиду, что готов служить за еду, которую будут давать тебе крестьяне?
Получив в ответ кивок, Итагаки продолжил:
— Только из-за того, что ты пока ещё ронин, я закрываю на это глаза. Запомни — самурай умрет, но не будет простым сторожевым псом. Это оскорбляет как тебя, так и меня. Что будут говорить обо мне люди, если подумают, что это я так обошелся с тобой?
— А если я приму его на службу? — никто в доме не ожидал услышать от меня такого.
— Ты точно в этом уверена? — спросил Итагаки.
— Да.
— Что-то я не совсем понимаю происходящее.
— Видишь ли, Канске, я — Такеда Харуна.
— Очень смешно, Кацучи. Прямо умираю со смеху. — с иронией отреагировал Канске.
Остальные же бурно выразили своё удивление:
— Ээ?! Ты это серьезно?
— Я не врала вам. Когда-то меня звали Кацути.
— С именами разобрались, так что вернёмся к теме. Позволь уточнить — ты не со зла берешь меня на службу? — внезапно спросил Канске.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну, ты ведь приняла меня за вора там, в храме? И я признаю, что тогда недостойно себя вел.