Артхаэн все же обогнал меня и теперь шел впереди, но за руку не взял, брезгливо взглянув на Бусю. Виоран и Кадар остались позади, наверное, прикрывали спину, хоть нежить и не спешила нападать.
– Впервые вижу такую присмиревшую нежить, – прокомментировал Кадар, приглядываясь к шебуршанию в темных углах. – Не раз бывал в цитадели, и всегда хоть кто-нибудь да нападал.
Мы преодолели еще несколько мрачных залов, совершенно пустых, без окон –одни каменные стены. Заброшенные, забытые всеми просторы замка казались совсем зловещими, похожими на темницы. Если бы хоть в узкие щелки проглядывалось небо, усеянное звездами, печальная атмосфера немного разбавилась бы сияющими в синеве огоньками. А, впрочем, хорошо, что окон нет, ледяной ветер не сумел выморозить помещения. Да и небо здесь черное, а не синее, будто вымазанное сажей, заляпавшей все звезды, а красные всполохи вряд ли добавят уюта, отражаясь кровавыми разводами на гладких стенах.
Путь в башню оказался долог и тяжел. Слишком крутые ступени, высокие, мне они до колен доходили, каждый шаг отдавался гулкими ударами пульса. И как же много этих ступеней! Не удивлюсь, если шпили башни царапают небо.
Преодолев еще несколько ступеней, с шумом вздохнула и опустилась на холодный мрамор. Кажется, даже вспотела, несмотря на явно отрицательную температуру воздуха, утерла рукавом лоб.
– Этот С’Ньяк никак великаном был, – посетовала я.
– Не сиди на холодном, – пробурчал Арт, обернувшись. – Простудишься, – а сам спустился на три ступени и сел рядом. – С’Ньяк не был великаном. Он, вообще, не имеет формы. А, может быть, и сознания. Это то, что позволяет пройти Врата Творения.
– Заган принял за С’Ньяка магистра Эрсиэ.
– Кроме нас, никто не в курсе заговора Гамигина. В том числе и те, кого он поработил, заключив в человеческие тела. Возможно, его рабы считают, что подчиняются бесформенному С’Ньяку.
– А кто такой Ньярла?
– Один из мифических правителей Кадафа. Хаос невоплощенный.
– А Гамигин мог их призвать?
– Некоторые, и впрямь, олицетворяют хаос, врата, искусственное плодородие, превращая безликие понятия в богов. Но они никогда не жили и не умирали в нашем мире. Потому воплотиться здесь не могут. Только где-то в других мирах.
– Например, в моем?
– Да. И они даже имели воплощение, только это было слишком давно. А возвратить мертвых богов – слишком сложная задача даже для Гамигина, – он поднялся и протянул руку мне, предлагая идти дальше.
– Постой, а вдруг мы недооценили врага?
– Я доверяю экхару. Он достаточно умен, значит, все учел.
– Не нравится мне что-то, – проговорила тихо, все же поднимаясь.