– Тысяча золотом, – прошептал дядя. – Некромант.
– Пусть это останется между нами, – подмигнул магистр, и, не дожидаясь приглашения, потянул меня к дому, потеснив толстяка плечом.
***
Как все-таки быстро привыкаешь к комфорту. И как же тяжело потом от него отвыкать. Моя комната совсем не то место, где можно ощутить домашний уют, расслабиться или элементарно отдохнуть после долгой дороги. Тонкие шторы совсем не защищают от полуденного солнца, и душное лето вытравливает последние остатки свежести из маленького помещения. А в замке было всегда прохладно. Даже затосковала по виду на кладбище, где всегда царит осень.
Нельзя было не заметить, что после моего исчезновения горничная обходила стороной мою комнату. Все горизонтальные поверхности покрылись толстым слоем пыли. Вообще-то, она и в мою бытность в поместье не часто захаживала ко мне. Приходилось самой протирать пыль, менять белье, собирать паутину под потолком. Проветриванием также никто не озаботился, я распахнула окно, но вместо свежего воздуха в комнату ворвался запах куриного навоза, мерзкое кудахтанье и перья. А я-то и забыла, что окно выходит аккуратно на курятники. Поспешно захлопнула раму, пусть лучше будет душно.
Ох, мрак, скорее бы вернуться в замок. Не хочу жить в этом ужасном доме! Присела на кровать, та протяжно заскрипела, как старые кости. И пахло от нее старьем, как от постели умирающей старухи. О чистой постели и мечтать не приходилось, экономка, пожилая крикливая тетка, которой больше подошла бы торговля фруктами, а не управление поместьем, все равно скажет, чтоб я шла к дядьке, и без его прямого указания белья мне не выдаст. И самой не взять, кладовая заперта, а ключница и разговаривать со мной не станет. Оставалось только смириться со всеобщей атмосферой безысходности, царящей в поместье.
Магистру повезло еще меньше, его поселили отдельно, конечно. На чердаке. Нет, дядя гордо именовал его мансардой, но это был самый обыкновенный чердак, пыльный, заваленный хламом, с маленьким круглым оконцем и топчаном, набитым полусгнившей уже соломой.
Усталость навалилась свинцовой тяжестью, мне следовало привести себя в порядок к обеду, но силы иссякли. Чувствовала себя совершенно опустошенной. Хотелось домой. В замок, точнее. Но вместо этого я все-таки прилегла на кровать, застелив постель покрывалом, с которого предварительно стряхнула пыль. Вытянула ноги и вспомнила, что сплю все еще на детской кровати. Ступни свисали с края, и спать можно было, только подогнув ноги. Дядька на всем экономил, даже кровать мне новую не мог купить, когда я эту переросла.