– В Остлаге не было железа? Или кузнеца, который мог бы выковать вам мечи?
– Тогда было популярно совсем другое оружие, – магистр усмехнулся, а я не понимала, что он имел в виду. – Мечом из древних людей не владел практически никто. Куда актуальней был автомат. Это такая штука, которая стреляет очень быстро летящими кусочками свинца.
– Как рогатка?
– Нет, – он снова не сдержал усмешку. – Огнестрельное оружие. Маленький взрыв заставляет пулю лететь по стволу. Это совсем не рогатка. Я тебе как-нибудь попробую это показать.
Все равно ничего не поняла. Если не было магии, то откуда взрыв? И по какому еще стволу летит пуля? Вверх до самой кроны дерева? Они деревьями, что ли, убивали друг друга?
– А потом случилось то самое нападение, где я потерял глаза. Я тогда не знал, что... – он вдруг замолчал, о чем-то задумался, взгляд стал печальным и отстраненным. – В общем, она была уже мертва, но каким-то образом вывела меня к тому месту, где находилась моя палатка. Это было мое первое сотворенное неупокоенное. Тогда никто не мог мне объяснить, что произошло. Магия не просто отсутствовала, считалась сказкой, уделом веры маленьких детей. И тут восставшая из мертвых девушка. О том, что она мертва, я догадался лишь, когда появился трупный запах. А я еще не знал, как сохранить тело. Потом долго экспериментировал, думал, что смогу вернуть ее к жизни, – жестокая усмешка над собой. – Но, понятное дело, такого не бывает. В итоге она почти утратила разум.
– Вы ее упокоили?
– Наверное, я бы сделал это, если бы знал как. Но, впрочем, хорошо, что не знал. Мне кажется, она теперь вполне счастлива.
Расспрашивать подробности стало как-то неудобно. Даже стыдно за то, что заставила погрузиться магистра в воспоминания тысячелетней давности. Наверняка, это были не лучшие дни его жизни. Ядерный удар, который может опустить целый материк под воду… Наверное, это очень страшно. Не знаю, насколько хороши были древние технологии, но уж точно они не стоили подобных разрушений. Ореол таинственности древнего мира истаял, обнажая страшную действительность, полную кровавых событий прошлого.
– Нора, – произнес магистр. – Ты видела ее. Она играет на клавесине.
И перед глазами тут же возник образ. Костяшки фаланг стучат по клавишам, светлые кудри обрамляют красивое, печальное лицо, а взгляд прикрыт поволокой отсутствия мыслей. Наверное, очень тяжело видеть ее каждый день и понимать, что это уже совсем не тот человек. И не человек вовсе, а так, нежить.
– Дарриан, Вы думаете, она и впрямь счастлива? Может быть, ей было бы лучше...