Я подумала, что уже очень поздно куда-то ехать, но кивнула. Мне было приятно его внимание, скрыть это не получится, а чашкой кофе в такой компании самооценку можно заправлять, как машину бензином.
— Хорошо. Но, думаю, мне стоит переодеться. Куртку хотя бы возьму.
Володя выдохнул, продемонстрировав фальшивое облегчение, и подмигнул:
— Я ждал тебя всю жизнь, подожду еще три минуты. Кстати, ты знаешь, где готовят лучший кофе в городе?
— Догадываюсь! — со смехом ответила я и пошла ко входу. — Но готова только на первый этаж!
Встретил меня крик с кухни. Василиса Игнатьевна как будто ждала моего возвращения:
— Лилька, ты? К тебе мужчина какой-то заходил, а я не знала, во сколько ты вернешься! А, вот и он, встретились. — Она вынырнула в обшарпанный коридор и кивнула Володе, оказавшемуся за моим плечом. — Ну и славно, совет да любовь, только без шума и мусора. И цветочки сама пристрой. У меня такой вазы просто нет. Всучили и убежали, ироды курьерские.
Еще через несколько шагов я застыла, рассматривая на кухонном столе букет. Мне дарили цветы, Олег в начале отношений нередко баловал, но такой роскоши я раньше не видела. Целая охапка бордовых бутонов, которую даже поднять сразу сложно. Захотелось сразу пересчитать — их должно быть не меньше трех десятков! Невероятная красота, но я невольно, очень по-бухгалтерски, начала прикидывать стоимость подобного подарка. И, конечно, сразу сообразила, кто подобные расходы мог потянуть.
Развернулась резко к Володе, неудобно прижимая обернутый в хрустящую бумагу букет, задыхаясь от эмоций и пытаясь подобрать слова. Но уже по его виду догадалась о какой-то неточности в предположениях. Володя вскинул темную бровь и смотрел на меня со смесью скепсиса и легкой холодности:
— Никаких мужчин, говоришь? Заметно.
Я онемевшей рукой выдернула из охапки записку, которую не сразу заметила. Простая белая карточка с надписью от руки: «Спасибо за работу. Результаты пока не видел, но судя по звукам из темной комнаты, гений доволен. А.»
Зачем-то протянула бумажный прямоугольник Володе, будто бы он все объяснял и меня оправдывал. И, к счастью, он наконец улыбнулся:
— Где-то я эту «А» уже видел. Кофе еще в силе?
— Почему нет? — опомнилась я и побежала в комнату за курткой.
— Отлично, — расслышала его ответ. — Я не против послушать, каким образом ты пересеклась с Артемом и что за работа такая. Кофе мне желательно какой-нибудь успокоительный. И про причины новой прически послушаю — вот про нее подробно, как можно подробнее…
А я не могла сосредоточиться. Студент Паша молча выдал мне трехлитровую банку, в которой я и разместила букет, блузка сменилась на свежую, куртка нашлась сама собой. Кажется, на ресницы лег слой туши. И все это время я ни разу не коснулась пола. Володя ревнует или изображает ревность? Артем прислал мне такие цветы, которыми можно убивать особенно завистливых дам, потому что ему понравились снимки? У меня новая прическа и старая куртка, красивая форма бровей и вчерашняя зажатость — идеальные сочетания. Студент Паша краснеет уже не так отчаянно при моем появлении, а трехлитровая банка едва не лопнула, когда я впихивала в нее цветы. Володя мнется в коридоре, а Артем где-то в «Кинке», и хоть разрежьте меня на две половины, не смогу сказать, чье внимание так подкидывает меня над полом. И в центре всей этой сумасшедшей заварухи я — Лилька, серая мышь и безработная бесхарактерная бухгалтерша, которую так удачно облили кофе в аэропорту. Боже, что случилось с этим светом? В какую секунду он стал таким чудесным местом? Мне нужно больше кофе! И пусть хоть все кофе мира окажется на моей одежде!