- Все не так. Саша с самого начала знал правду. Я ничего не скрывала, даже предлагала ему меня бросить. Он сказал, что не может без меня и отказался. Я думала, у нас все получится, и понятия не имела, что ты его отец. Когда я увидела тебя на том ужине, я чуть с ума не сошла. Хотела рассказать... - я умоляюще взглянула на Кирилла: - Правда хотела... Но ты всегда давал понять, что не хочешь становится отцом. Я ведь спрашивала… Я не хотела просить, не хотела навязывать то, что тебе не нужно. Мой ребенок заслуживает быть любимым, даже если у него будет лишь один родитель.
И расплакалась.
Кирилл смотрел на мои слезы, сжав челюсть, и мне оставалось надеяться, что он хотя бы постарается меня понять.
- Твоему поступку нет оправданий, - процедил он наконец. - Ты обманывала всех вокруг, притворяясь искренней. Я думал ты... - он оборвался, тяжело задышал. - Сейчас ты поднимешься в дом, попрощаешься с матерью и сядешь ко мне в машину.
- Для чего? - испуганно пискнула я.
- Думаешь, я позволю тебе и дальше вести себя так, как взбредет тебе в голову? С этого дня ты будешь жить в моем доме, по крайней мере, пока мой ребенок не родится. А дальше я решу.
37
Кирилл
Сейчас я пожалел, что приехал за рулем сам, без водителя. Состояние было то еще. Я даже не помнил, когда в последний раз настолько терял контроль над эмоциями. Мысли путались, за дорогой было сложно следить.
Не каждый день узнаешь, что в свои сорок три станешь отцом, и тем более о том, что твоего ребенка носит невеста сына. Теперь уже бывшая невеста сына, но сути это не меняет.
Наши с Яной взгляды случайно встретились в зеркале заднего вида, и она поспешно спрятала глаза.
Даже удивительно, что еще пару дней назад эта девушка казалась мне едва ли не идеалом: добрая, наивная, честная, ее мне хотелось защищать от всего мира. А она, оказывается, все это время лгала мне лицо. Жила под крышей моего дома, позволяла навещать себя в больнице, когда жизни моего сына или дочери грозила опасность, разговаривала со мной о своей беременности и даже словом не обмолвилась о том, что отец ребенка я. А если бы Саша не напился и не проболтался Инге? Если бы не оказался игроманом, и Яна не решила от него сбежать? Они бы поженились и мой ребенок получил отчество "Александрович"? Носил имя своего брата? А меня, черт возьми, записали в деда? О чем она думала? Как можно так легкомысленно исковеркать судьбы сразу троих людей? Мой ребенок никогда бы не узнал настоящего отца, мой сын по незнанию воспитывал бы своего ближайшего родственника, а я бы остаток жизни ходил в идиотах.