2
Лекарство и клинок
Сорча не могла дышать, не могла думать, ничего не ощущала. Черные искры мешали видеть, яд тек по венам. Змея впивалась клыками глубже в ее лодыжку.
Кровь капала из двух ранок на снег, шипела и опускалась там до земли. Сглотнув, не ощущая язык, Сорча посмотрела вниз и увидела, как ростки появились из идеальных красных кругов. Снег таял вокруг их хрупких стебельков.
Она моргнула, и белизна вернулась, запятнанная кровью, проглотила ростки.
Змея сжала ее ногу, отцепила пасть и поднялась по ее телу. Гладкая чешуя шуршала по ее коже, пока змея обвивала шею Сорчи. Пасть широко раскрылась.
Яд капал с клыков. Яд упал на плащ Сорчи, прожег толстую ткань и прилип ее груди. Он обжигал, но она не могла поднять руку и стереть его.
Она посмотрела на глаза змеи. Низкое шипение загудело в ее голове, воздух стал горячим. Она задыхалась, но не могла набрать воздуха, пока существо сжимало ее горло.
Оно отвело взгляд, кивнуло плоской головой на лес.
Сорча в бреду посмотрела на деревья, видела, как тает снег. Развернулись листья, на стволах вырос мох, такой густой, какого она еще не видела.
Деревья двигались. Они не вытащили корни или согнулись. Они раздвинулись, как волна, словно мир разорвало пополам, и появился новый путь.
Сорча нахмурилась, пытаясь стоять и смотреть на феномен. Змея зашипела ей на ухо, и это было похоже на слова:
— Иди вперед, — сказала она. — Иди к своей судьбе.
Но она не могла идти. Она даже не могла поднять ногу, яд со вкусом паслена заморозил ее вены. Она замерзла. Было холодно.
Челюсти щелкнули и сжались на ее шее, погружаясь глубоко в вены, мышцы, вливая больше яда в ее тело. Она ощущала его. Холодный, как лед, горячий, как огонь, одновременно. Яд растекался от ее шеи и тянулся по телу осколками.
— Иди, — прошипела змея. — Деревья знают путь.
Слеза покатилась по ее щеке, Сорча шагнула вперед. В лесу звучал шепот. Не фейри, их голоса она знала. Низкий гул доносился от земли, запутывался в корнях деревьев. Они стонали легенды, мифы и истории о розах в саду, которые росли между дубов.
Сорча слушала, пока шла по тропе. Все искажалось перед глазами, и она видела людей в тенях. Не фейри, не дриад, а фигуры в кожаной одежде с синей краской на лицах.
Солнце село, и луна поднялась в конце тропы — полная, хотя Сорча была уверена, что полная уже прошла. Она склонила голову, открывая шею змее, шипящей ей на ухо. Луна капала серебром.
Толстые капли падали на алтарь в конце пути. Они вяло капали в чашу. Вода стала серебристо-белой, словно молоко, переливающееся радугой на маслянистой поверхности.