— Ну, вот и действуй! — многозначительно произнес Оппенгеймер — пусть подпишут свою петицию, а ты положи ее к себе в сейф и пообещай, что отправишь при первой же возможности в Вашингтон! А ее может долго и не быть, потому что со служебной корреспонденцией запрещено отправлять посторонние документы.
— Спасибо Роберт! — воскликнул радостно Оппенгеймер, — ты меня снова выручил, мне как-то такое и в голову не пришло!
Работы по изучению немецких бомб начались, и Оппенгеймер слушал ежедневный доклад о достигнутых результатах. Исследования вызывали огромный профессиональный интерес у конструкторов, их руководителя Грингласса и, конечно же, Гровса. Оппенгеймер по-прежнему относился к «чужим» бомбам с апатией и переключился на проблему методов обогащения урана и получения плутония, ведь сырьевой вопрос до сих пор оставался острым. Ядерной взрывчатки все равно не хватит, чтобы изготовить первую бомбу по образцу немецкой. Плюс к тому, нужно было продолжать разработку взрывателя для плутониевого заряда. Теоретическая часть уже была готова, в ней предлагалось использовать имплозионный метод, но до практического воплощения было еще далеко.
Сложность решения заключалось в том, что для взрыва плутоний должен переводиться в надкритическое состояние повышением его плотности в результате обжатия с помощью обычного взрыва, направленного вовнутрь сферы из плутония строго в ее центр. Для чего предлагалось обложить ее обычной взрывчаткой с высокой точностью укладки сегментов по сферической поверхности, снабдить электрическими детонаторами и схемой управления, задача которой — привести их в действие в строго определенной последовательности с точностью до микросекунды. Конечно же, Оппенгеймеру было интересно узнать, как решена эта задача в немецких плутониевых бомбах, и он, скрывая любопытство, ждал результатов изучения трофеев.
Группа Грингласса приступила к разработке специальных приборов для «просвечивания» бомбы, а Дэвид с тремя коллегами начал демонтировать систему подрыва одной из них. Он уверял, что ее функции выполняет блок автоматики. Он видел при снятии антенн радиовысотомера саперами еще во Франции до отправки, что его можно извлечь, открутив девять болтов в углублении под пластиной антенн. По его мнению, чтобы обезопасить транспортировку и погрузку бомб в отсеки самолета, немцы в последнюю очередь монтировали блок автоматики подрыва. Оппенгеймер дал согласие и вскоре этот блок был демонтирован и разобран для изучения. Это было сложное радиоэлектронное устройство, выполненное на специальных, защищенных от ударов и вибрации радиолампах, ее схему можно было начертить «с натуры». Спустя несколько дней работы с блоком автоматики Грингласс явился к Оппенгеймеру с сенсационным заявлением.