— Ну, об этом рано еще говорить, — решил закончить разговор Грингласс, — у нас есть еще две толстушки! …И вообще, ведь одна из четырех сброшенных бомб все-таки взорвалась, что Вы на это скажете?
— Это пока остается загадкой! — ответил Оппенгеймер, — думаю, что взорвавшаяся бомба была предназначена для советских войск, но по какой-то причине сброшена на позиции наших дивизий.
— Вряд ли, — возразил Грингласс, — немецкие коллеги не могли знать, какую именно бомбу, куда сбросят! И еще! Неужели Вы думаете, что гитлеровские физики ненавидят русских больше, чем нас?
— А почему нет? — упорствовал Оппенгеймер, — страх перед большевиками мог стать тому причиной. Именно страх подвиг Гитлера на войну на два фронта, ему не терпелось разгромить СССР, даже еще не разделавшись с Англией!
— Но теперь СССР громит Гитлера! — радостно воскликнул Грингласс, — его армия способна и Великобританию раздавить, как клопа!
— Вы так радуетесь этому, что трудно удержаться от вопроса: Вы симпатизируете Советам? — удивился Оппенгеймер.
— Нет, конечно, — уже спокойно ответил Грингласс, вовремя спохватившийся, чтобы не наговорить лишнего и быстро покинул кабинет.
— Моя Джейн тоже симпатизировала Советской России! — подумал Оппенгеймер, — была бы она жива, то обязательно рекомендовала бы мне поделиться своими достижениями именно с учеными СССР!
Предположения Грингласса подтвердились, на двух других бомбах дефекты были теми же, с разницей лишь в местах повреждения схемы блока автоматики. Окончательно стало понятно стремление создателей этих чудовищ не допустить взрыва и поделиться секретами бомбы с иностранными коллегами. Но каких именно государств, никто не знал! Действительно ли немцы хотели бомбить советские войска, а не союзнические Эйзенхауэра и Монтгомери? На этот вопрос еще предстояло ответить!
Жена Оппенгеймера Китти по-прежнему общалась со своей приятельницей Лизой Зубилиной, супругой секретаря советского посольства в Вашингтоне и знакомой Хейфеца. Оппенгеймер давно догадался, что это «его канал» для передачи информации о достижениях Манхэттенского проекта русским ученым. Он ежедневно делился с Китти всем, что происходило в Лос-Аламосе. Она в первое время делала вид, что это ее мало интересует, но спустя время, откровенно внимательно выслушивала мужа, и было заметно, как она напрягается, чтобы запомнить всё, что он говорил ей. Это были сведения общего характера, не содержащие расчетов и научного обоснования, но полностью отражающие направления деятельности лабораторий Лос-Аламоса и описание экспериментов.