После осмотра результатов взрыва в наблюдательном пункте был накрыт стол для фуршета и весь состав комиссии отмечал удачное испытание шампанским. Мероприятие прошло быстро и молчаливо, основной контингент, участвующий в нем оставался еще в шоке и медленно приходил в себя после увиденного чудовищного действа.
— Фюрер говорил мне, — полушепотом сообщил Онезорге Монреду фон Ардене, уезжая, — что в случае успеха уранового проекта, он предпримет наступление с применением атомных бомб в Арденнах! В честь Вашей фамилии, барон!
— Хайль Гитлер! — ответил барон.
— Сколько времени понадобится, чтобы изготовить первые бомбы? — спросил Онезорге.
— У нас практически все готово для сборки четырех единиц, — отвечал барон, — на большее количество пока еще нет обогащенного урана и произведенного плутония. На их сборку уйдет не больше месяца, к концу ноября постараемся приготовить сюрприз союзническим войскам.
— Желаю успеха! — попрощался Онезорге, — именно от Вас сегодня зависит будущее Рейха!
Комиссия разъехалась по своим структурным подразделениям, а на следующий день в секретном цехе завода в Ораниенбурге приступили к сборке первых четырех бомб. Было определено, что обогащенного урана и произведенного плутония хватит на четыре единицы. Две бомбы будут урановые пушечного типа, а еще две — плутониевые имплозионного подрыва. Составляющие компоненты и детали были уже готовы, и оставалось лишь произвести сборку. В тот же день по приказу Онезорге началась эвакуация лабораторий с острова Рюген. В целях введения в заблуждение иностранных разведок, места действующих подразделений урановой программы постоянно менялись. Эвакуация проходила в строго засекреченной обстановке элитными подразделениями СС, подчиняющимся непосредственно рейсхфюреру Гиммлеру.
Контролировать сборку бомб Онезорге поручил Шварцу, как самому талантливому конструктору, которому принадлежало две трети авторских решений, использованных в конструкции бомб обеих типов. Шварц приступил к работе сразу по прибытию в Ораниенбург, но его настроение, мягко говоря, не соответствовало завершающему этапу программы. Молодой специалист находился под впечатлением произведенного испытательного взрыва. По ночам ему снились ужасы, обгоревшие трупы эсэсовцев и пленных русских, на которых догорали остатки формы и сапоги. Он часто просыпался в холодном поту и через несколько дней, сам не зная почему, в голову пришло твердое решение не допустить взрыва своих детищ.
Вернер Шварц родился в Мюнхене, был сыном немецкого бюргера Фердинанда и его второй жены, Анны. Родители содержали большую автомастерскую. Отец умер рано, когда Вернеру было восемь лет, его отчимом стал профессор Мюнхенского технического университета Карл Фишер, что и определило дальнейшую судьбу мальчика. Первую модель самолета Вернер построил уже в возрасте десяти лет, создавал реальные макеты реактивных снарядов и экспериментировал с друзьями, запуская их со спортивной площадки. По окончании школы поступил в Мюнхенский технический университет, где и познакомился с Гюнтером Шнайдером.