Данило посмотрел на меня.
— Только своей собственной.
Я прикусила губу. На самом деле я не так уж много думала об этом. Я даже не предполагала, что Фина возьмет с собой мужа, но, конечно, это был разумный выбор. В конце концов, Каморра и Наряд воевали друг с другом.
Данило не сказал больше ни слова, но его неодобрение прозвучало громко. Я разрывалась между гневом и чувством вины. Когда мы наконец приехали домой после изнурительной восьмичасовой поездки, я была эмоционально и физически истощена. Пошатываясь, я выбралась из машины. Данило сразу же появился рядом со мной, его рука легла на мою поясницу, будто он не доверял мне войти внутрь самостоятельно.
Я пристально взглянула на него, но он, казалось, был погружен в свои мысли или, скорее, в гнев. В тот момент, когда мы вошли в нашу спальню, мое собственное разочарование вырвалось из меня.
— Знаю, ты боишься, что это плохо отразится на тебе и люди подумают, что ты не можешь меня контролировать. Ты, наверное, боишься, что Римо снова использовал меня, чтобы растоптать твою гордость.
Данило крепко схватил меня за плечи, тяжело дыша.
— Нахуй Фальконе и мою гордость. Я чертовски боялся, что с тобой что-нибудь случится. Фальконе непредсказуем. Даже твоя сестра не смогла бы остановить его, если бы его безумный ум придумал план похитить и пытать тебя. Мысль о том, что я могу потерять тебя, чуть не убила меня, а ты говоришь о гордости?
Наконец-то я распознала эмоции, стоящие за гневом. Это было беспокойство.
— Ты боялся потерять меня?
Данило зарычал.
— Конечно. Я люблю тебя. Мне невыносима мысль, что с тобой может что-то случиться, потому что меня нет рядом, чтобы защитить тебя. Серафина и Эмма пострадали, когда меня не было рядом, и это почти сломало меня, но с тобой... с тобой, я не думаю, что смогу жить в согласии с собой. Ты моя жизнь, София. Никогда больше не рискуй своим здоровьем или жизнью.
Я моргнула, ошеломленная его словами.
— Почему тебе так трудно поверить, что ты значишь для меня целый мир?
— Потому что я глупая.
Данило показал мне столько способов, что он любил меня и беспокоился обо мне, но я просто должна была цепляться за свою собственную неуверенность.
— Обещай мне никогда больше не делать ничего подобного. Поклянись в этом. Я должен доверять тебе.
— Ты можешь, — сказала я. — Клянусь, я больше никогда ничего от тебя не утаю. Но я продолжу общение с Финой. Не хочу потерять ее полностью.
— Ты можешь общаться, но никаких встреч. Это слишком опасно. Твоя сестра больше не на нашей стороне.
— Знаю. Она на стороне своего мужа, а я на своей.