Вернувшиеся с маршрутов офицеры отдела ремонта доложили, что на марше в корпусах Малахова и Панфилова отстали по четыре танка. В двух из них необходимо заменить двигатели.
Вечером 1 октября Вольский, выслушав мой доклад о результатах марша, предупредил:
— Учтите, долго стоять нам здесь не дадут. Пока противник не заметил нашего отсутствия в районе Добеле, надо полагать, что командующий фронтом времени терять не будет. Во всяком случае, рассчитывайте за два-три дня привести в порядок после марша всю материальную часть.
А потом неожиданно предложил:
— Неплохо бы повысить ответственность экипажей за подготовку машин. Не сообразить ли нам кое-что для этого? Ну хотя бы создать в частях комиссии из специалистов, представителей политотделов и командования. Пусть примут у экипажей каждую машину, составят краткие акты об их готовности. А? Нечто подобное мы делали под Калачом, и получалось неплохо.
— Мысль стоящая, товарищ генерал. Думаю, что польза будет. В комиссии надо включить также связистов и артиллеристов. Проведем комплексный осмотр танков, а заодно приучим радистов с вооруженцами заниматься машинами. А то они отдали все на откуп зампотехам.
— Тогда давай, Федор Иванович, закручивай, — напутствовал меня Вольский.
От командарма я зашел к члену Военного совета Гришину. Петр Григорьевич беседовал с неизвестным мне полковником. На его кителе светилось несколько рядов орденских планок.
— Знакомься, новый начальник политотдела Костылев. И присаживайся, мы скоро закончим, — сказал Гришин, показав на свободный стул. — А это, Александр Михайлович, наш зампотех Галкин, тоже прибыл на днях.
Мы познакомились. Полковник Костылев, немного грузноватый, но живой и энергичный, сразу как-то расположил к себе. А когда в разговоре выяснилось, что он по образованию автодорожник и хорошо знает технику, мне показалось, что мы почувствовали взаимную симпатию.
— Так вот, — продолжал Гришин, — противник решил опередить нас и ударил под Добеле. Но ничего не получилось. Оборона устояла. Однако первоначальный замысел командующему фронтом пришлось пересмотреть. Поэтому мы и скрылись от противника за два ночных марша.
Костылев улыбнулся уголками губ и произнес только одно слово:
— Лихо!
Гришин наклонился вперед:
— Сейчас всех политработников и партийные организации нужно нацелить на главное: закрепить тот боевой дух, какой царил в войсках перед операцией. Нельзя допустить, чтобы оттяжка наступления подействовала отрицательно на настроение бойцов. Об основном составе политработников я вам коротко рассказал, а подробнее узнаете сами. В бою человека лучше видно. Теперь давайте послушаем Федора Ивановича. Пусть расскажет, как прошел марш? Как натренированы механики-водители?