Танк Казанцева загорелся во время атаки. Клубы дыма вырывались из боевого отделения, и водитель не мог видеть, что стало с его товарищами. Откинув передней люк, Казанцев повел громадный пылающий факел на позиции гитлеровцев. Танк давил фашистов до тех пор, пока не взорвался топливный бак.
В тот же день, после боя, Казанцева посмертно приняли в ВЛКСМ.
Священной традицией стала у танкистов взаимная выручка в бою.
Во время атаки на второй укрепленный рубеж на подступах к Мемелю в машину младшего лейтенанта Желдака ударил фашистский снаряд. Механик-водитель был убит. Лейтенант и башнер тяжело ранены, остальные контужены. Из трансмиссионного отделения повалил дым. Немцы продолжали обстрел. Тогда техник-лейтенант Батаев, следовавший за боевыми порядками, вскочил в танк через башенный люк и занял место погибшего механика-водителя. Ему удалось увести горевшую машину в ближайшее укрытие.
С выходом 29-го корпуса к морю бои не прекратились. Предстояло брать Мемель. 3-й гвардейский под командованием Синенко вышел на реку Миния 9 октября и форсировал ее у Рогавышке. Немцы неоднократно контратаковали. Тем не менее 10 октября Синенко достиг рубежа Каралишкен — Мартинсдорф — Лелле. Здесь корпус снова встретил упорное сопротивление. Фашисты вели сильный огонь не только из танков и полевой артиллерии, но и из орудий крупных калибров с фортов, окружающих Мемель.
Вечером меня вызвал Вольский.
— Что с танками, Галкин? По твоим сводкам — все потери восстановлены, а фактически в бригадах осталось всего по десять — пятнадцать машин. У Малахова, правда, около сотни в отрою, в третьем — всего пятьдесят две. Чем завтра Синенко на Мемель ударит? Ты подумал об этом?
— И думал, и все, что от меня зависит, делал, товарищ командующий. Люди работают сутками без отдыха. Скорее всего, не все танки дошли до частей.
— Значит, надо сделать так, чтобы дошли все. Заставьте-ка своих пошевеливаться.
Вернувшись к себе, я застал Иванова и Пустильникова с помощником по эвакуации майором Ходаковским.
Пустильников выглядел вконец измотанным. Он то и дело клевал носом. Иванов похудел, осунулся, но еще бодрился, даже пытался шутить:
— У Пустильникова шея ослабела, голову не держит...
Я вкратце передал разговор с командующим. Пустильников оживился. Он помнил, как всегда, все цифры:
— За пять суток ремонтники восстановили восемьдесят шесть танков и самоходок, — начал перечислять он, — из них двенадцать тяжелых. На маршрутах осталось двадцать пять машин, которые можно отремонтировать; они будут готовы в ближайший день.