Ударная сила таких бригад совершенно очевидна, а также очевидна и прямая нецелесообразность существования их как самостоятельных боевых единиц.
В дополнение к этому, стремясь подтянуться к своим частям, в тылах и на дорогах барахтаются в грязи, не достигая цели, тысячи колесных машин нашей и других армий, расходуя на месте сотни тонн горючего.
Все это может привести к тому, что армия потеряет все танки, понесет потери в личном составе и израсходует бесполезно громадное количество горючего. Выполнение боевой задачи не только не ускорится, а и значительно затянется. Противник же от этого только выиграет...»[3]
В докладной записке я, возможно, вышел за пределы моих чисто служебных, инженерных функций и вмешался в оперативно-тактические вопросы. Но, как коммунист и офицер, я просто не мог молчать.
* * *
— А как дела у Карташова — в тяжелом самоходном полку? — спросил меня однажды Вольский.
— Там почти полный комплект. В строю сейчас шестнадцать самоходок, правда уже с израсходованными моторесурсами. Однако все боеспособны.
— В том-то и дело, что с израсходованными моторесурсами, — тихо сказал командарм и неожиданно задал вопрос: — А известно ли вам, что Карташов провел с этими самоходками уже две операции и почти не имел потерь. Это странно. Я не хочу подозревать его в недобром, но кое-кто упорно говорит, что он уклонялся от боя.
— Я тоже слышал об этом, товарищ генерал-полковник... А недавно провел в полку больше суток. Беседовал с командирами, коммунистами, с техниками и, наконец, с замполитом майором Комковым.
— И что же? — поднял голову Вольский.
— Полк Карташова большей частью был вашим резервом и использовался только по вашему приказу. В прошлой операции он четыре раза отражал танковые контратаки. В Мемельской операции вы вводили его в дело у реки Миния и при подходе к внутреннему обводу у Мемеля. За Мемельскую операцию полк потерял семь САУ, за прошлую — около десяти. Двенадцать из них введено в строй сразу же после боев.
— Ну, ну, дальше...
— Все дело в том, что Карташов не лезет на рожон, не лихачествует, а умело использует превосходство своей огневой мощи и броневой защиты. Он бил противника с таких дистанций, с каких тот не мог нанести существенного ущерба. Это во-первых.
— А во-вторых?
— А во-вторых, Карташов бывший техник. Он так привык заботиться о машинах, что любой перерыв даже в бою или на марше использует для их обслуживания. И зампотех инженер-капитан Сыромятников под стать командиру. Оба не поедят, не попьют, а о технике побеспокоятся. В полку почти все ремонтируют сами. Вот и ходят две операции, а силенок еще хватает. Короче, это называется технически правильным использованием боевой техники.