— Передайте комбригу приказ — развернуть самоходно-артиллерийский полк.
Донесения по радио поступали непрерывно, и из них можно было понять, что ожесточение боя нарастает с каждой минутой. Стремясь задержать движение наших танков, гитлеровская пехота с танками и штурмовыми орудиями бросалась в контратаки, однако каждый раз откатывалась, неся потери.
...После двухчасового упорного боя сопротивление противника было сломлено; он начал отходить, прикрываясь сильными заслонами. Но танкисты Сахно сбивали их и упорно продвигались к Млаве. Бои продолжались и ночью. К утру 18 января корпус достиг внешнего обвода Млавского узла обороны. Гарнизон отбивался. Тогда Вольский приказал обойти город с востока и запада и перерезать все дороги. Танковые клещи охватили Млаву. Тем временем корпус Малахова достиг Дзялдово и коротким ударом овладел городом.
Вечером на КП армии Сидорович с чувством удовлетворения докладывал первые итоги операции. Главное заключалось в том, что все пути отхода противника из Млавы были отрезаны, а гарнизон плотно блокирован.
Разглядывая карту, Вольский, не скрывая удовольствия, заметил:
— Красивые клещи! Еще два-три таких обхвата, и мы будем под Толькемитом... Где сейчас пехота?
— Подходит к внешнему обводу, — ответил Сидорович. — Синенко уже налаживает взаимодействие, чтобы обеспечить успех ночного штурма.
— Это хорошо, пехоте надо помочь.
Вскоре из передовых частей приехал начальник политотдела армии полковник А. М. Костылев. Он лично наблюдал, как дрались танкисты, беседовал со многими политработниками и полон впечатлений.
— Действительно, война рождает героев, — сказал он, присаживаясь к походному столику. — На какое самопожертвование способен советский человек!.. Вот хотя бы экипаж лейтенанта Максаева из сто семьдесят восьмой танковой бригады. В районе местечка Зелени немцы огрызались, стараясь задержать наши части. Танк Максаева на большой скорости врезался в боевые порядки и на виду у товарищей начал бить фашистов из пулеметов и давить гусеницами. Через несколько минут Максаев пробился на шоссе, в полукилометре от переднего края, атаковал колонну автомашин и автобусов, но вскоре пропал из виду.
Заинтересовавшись этим эпизодом, Сидорович нетерпеливо спросил:
— А дальше?.. Дальше!..
Костылев нахмурился:
— Что ж дальше... Война!.. Когда бригада отбросила немцев от местечка, танкисты нашли сгоревшую машину Максаева. Она стояла в глубоком кювете со сброшенной гусеницей, а вокруг валялись трупы гитлеровцев и исковерканные автомашины.
Александр Михайлович полистал блокнот, а потом продолжал: