— Горчицу где будешь брать? — прошла она в номер, на ходу распахивая куртку. А я понял, что в номер попаду не сразу.
— Зачем горчица, Кристина? Прошлый век, — усмехнулся я. Поиграем? Отлично. — Ты какое масло любишь? Розовое или нероли?
— С каких пор они от простуды? — Удивилась. И испугалась. Один ноль.
— От простуды я другое возьму.
Смутилась окончательно и сдалась, растерянно сглотнув.
— Я закажу ужин, — развернулся и вышел.
Идиотизм чистой воды, но я не мог стереть улыбку с физиономии.
* * *
Когда он прикрыл за собой двери, я стекла по стене на пол и притянула к груди коленки. Никогда не перечила отцу, не ругалась так, чтобы хлопнуть дверью. В груди пекло от злости на самодовольного ублюдка Багратова, но было не время. Я ведь умею ждать… Вся жизнь состоит из ожидания. Сначала еды, потом праздников, потом лучших моментов для возмездия. Надо только вспомнить, как это было в прошлой жизни в приюте.
И роль я тоже дождалась. Только поздно. Теперь у меня роль другая — развлекать зажравшегося мудака. Когда он зашел в номер, я так и сидела у стены. Смысла показывать ему, что сильная, и гордо тискать занавеску у окна с прямой спиной не было. Он тоже, казалось, не придал значения моей дислокации. Включил свет в гостиной, давая мне возможность оценить его щедрость — номер оказался люксовым, с отдельной спальней. Посередине — столик, большой диван у окна… К нему он и направился:
— У тебя аллергии нет?
— Нет.
— Хорошо, хочу креветок.
Я растерянно следила за ним. Багратов откровенно сбивал с толку. Я не встречала таких. Знала его всего сутки, но за это время он, будто узор в калейдоскопе, складывался перед глазами неожиданными картинками. Только детали ведь не меняются. Я подписала с ним договор, он — хозяин ситуации, я — заложница.
— Что пьешь? — не отставал он. — Моего ты даже не лизнула. Белое, что доставал для тебя Рамиль — тоже...
— Слезы врагов, — огрызнулась.
Он усмехнулся, оборачиваясь:
— Не самый изысканный напиток. — Медленно приблизился и опустился на корточки рядом: — Давай начнем с вина.
— Давайте закончим?
— Я понимаю, тяжелый день…
— Да, благодаря одному мудаку…
— Совершенно верно, — кивнул он. — Твоему приемному отцу.
— Что он сделал? — сощурилась я.
— Не будем портить ужин, — поднялся Багратов.
— Ты собираешься разрушить всю мою жизнь подчистую, думаешь, мне важно не испортить тебе ужин?
— Не разрушит съемка твою жизнь, я же не собираюсь вешать лучшие кадры на билборды по всему миру. Иди сюда.
— А в зеркало мне потом как смотреть? — я поднялась, но тут же закатила глаза. — Но это вас не беспокоит. А может, дадите мне потом пару мастер-классов по этому искусству? Вы ведь как-то смотрите…