Он говорил, а я следила за каждым его движением и глупо улыбалась. Ввязался бы. Совершенно точно, иначе не был бы Рамилем Куваевым. Часто сомневался, пересчитывал, работал, как проклятый, но в итоге достигал цели. Я знала, что своими сомнениями он делится только со мной.
— А если отбросить твои переживания? Давай повешу, — подхватила его пальто, — как движется?
— Хорошо, — улыбнулся он. — Просто я хочу в отпуск…
— А я тебе говорила…
— О чем ты хотела поговорить?
Во рту пересохло под его пристальным взглядом, но тут зазвенел мобильный, и я, извинившись, бросилась на улицу встречать доставку еды. Когда вернулась, он уже стоял у кофеварки:
— Кофе будешь?
— Буду.
— Ого, — оглядел он мои пакеты.
— Пап, я сегодня хотела познакомить тебя со своим… — И тут я осознала, что так сразу назвать Багратова «своим мужчиной» мне не удается. Все таланты актрисы не помогали. — С одним мужчиной. Он… В общем, между нами все серьезно.
Очень серьезно.
Отец стоял, повернув ко мне голову, и настороженно хмурился.
— Сегодня?
— Да. Он приедет вот-вот…
— Хорошо, — поборол ступор. — Если ты хочешь, чтобы мы познакомились…
— Да, он просил, — я принялась шуршать пакетами, стараясь не сильно показательно шлифовать напряженную колючую тишину между нами.
Сказать ему, что бросаю съемки, решила позже. Когда Багратов уедет. Оставалось только создать основательную иллюзию отношений с моим врагом для такого моего шага.
Отец разливал кофе, поглядывая на меня, а я накрывала на стол.
— Надеюсь, ты голоден? — как ни в чем не бывало поинтересовалась я.
— Предлагаешь поесть сейчас? — усмехнулся он по-доброму, и у меня защемило в груди.
Что же между ним и Багратовым-старшим произошло? Не верилось, что мой приемный отец мог кого-то обидеть. Я опомнилась, что смотрю ему в глаза уже какую секунду и просто молчу.
— Крис, что случилось?
Я задышала чаще. Когда он так спрашивал, рефлекс сказать ему все едва поддавался контролю.
— Я боюсь, — призналась честно.
Он улыбнулся и обнял меня, а я старалась не цепляться за его плечи уж слишком обреченно. Но только он мог вот так разоблачить меня, содрать все маски и успокоить. Сейчас так хотелось, чтобы он успокоил.
— Может, пошлем этого твоего мужчину сегодня лесополосой, откроем вина… пока ты не перестанешь бояться новых отношений? — и он поцеловал меня в макушку.
Точно также он вытопил из меня всю боль и горечь разочарования после предательства Ромы: объятия, поцелуй в макушку, вино, теплый плед и Джармуш.
— Я уже согласилась… — Тут надо бы оправдать как-то «свой выбор», но сил не было.
— Давай я пошлю?