Нет, вроде бы все то же самое — поцелуи, страстные объятия, мы много говорим, часто смеемся, тестируем новые поверхности и горизонты во время безумного секса.
И в то же время, иногда я замечаю или отсутствующий взгляд Фрола, или словно… странно, нелепо, и всего лишь подозрения, но как будто с долей вины.
Такое ощущение, что его начало что-то мучить, грызть изнутри.
Теперь я понимаю, что это были первые звоночки. Это, а не то, что однажды, проснувшись ночью, я обнаруживаю, что лежу в постели одна, а Фрол стоит у окна и смотрит на спящий город.
Долго.
И мы оба не спим. Он смотрит на город, а я на него. Пока в комнату не начинает проникать утренний свет.
Я не решаюсь спросить, что происходит. Просто обнимаю его, когда он ко мне возвращается, отогреваю от одиночества, которым он, кажется, дышит, и отгоняю от себя мысли, что это начало конца.
Отгоняю, не хочу верить, не хочу думать об этом…
Но, видимо, я боюсь этого слишком сильно и так часто дергаю Вселенную своими нелепыми страхами, что она отзывается и заставляет меня посмотреть им в глаза.
И я смотрю.
Это действительно страшно — мне не казалось.
В пятницу Фрол отвозит меня на работу, сам уезжает, обронив, что у него есть дела, и…
Больше не возвращается.
Пропадает.
***
Уже вечереет.
За целый день от него ни сообщения, ни звонка. И если бы только это — меня оглушает предчувствие, осознание, озарение, — не знаю, как сказать правильно, — что пока я бездействую, жду, у меня за спиной что-то рушится.
Возможно, те самые отношения без правильного названия?
Я делаю в накладных рекордное количество ошибок, но мне плевать, я слабо понимаю, где вообще нахожусь. Послушно исправляю, когда опечатки замечают менеджеры, и стучу по клавишам дальше.
От разговора с клиентами, которым срочно необходимо свериться, спасает Марья Ивановна — мгновенно перехватывает звонки, видя, что я на городской телефон даже не реагирую.
Да и как?
Не могу отвлекаться, заняты руки — я бесконечно кручу и поглаживаю свой телефон, как будто черный экран в состоянии мне ответить, что происходит.
Не могу спокойно сидеть — сердце рвется куда-то идти, что-то делать и я поддаюсь. Фрол ведь сам говорил, что если шагать не в одиночку, а вместе, это гораздо быстрее…
Набираю его и… вместо его голоса слушаю механический, который сообщает, что с моим абонентом сейчас связи нет.
Как будто я не знаю об этом!
Захожу в вайбер, пишу сообщение, хотя вижу, что из сети он пропал еще утром.
Не выдерживаю глупого ожидания, захожу к айтишникам и зову Артема на перекур.
— Ты же не куришь, — удивляется он.