Макар замолкает.
Мы оба молчим, даже кот перестает царапаться и издавать капризные звуки.
Но ведь…
Я знаю, читала, изучала эту тему, потому что, к сожалению, она касается слишком многих женщин. И да, я тоже побаиваюсь, что однажды она может затронуть меня, поэтому не только читаю статьи в интернете, но и прохожу обследования у маммолога, читаю брошюры, которые он раздает.
— Даже если она действительно тогда сильно ударилась грудью, — нарушаю затянувшееся молчание, — все равно нет фактов, что это взаимосвязано. Это всего лишь один из мифов.
— Да, — соглашается Макар, который, видимо, тоже изучал этот вопрос. — Проблема в том, что выбить этот миф из головы Фрола практически нереально. Он научился с этим жить — по-другому, не так, как раньше, но… Сегодня три года, как она умерла — вот в чем дело.
Качаю головой.
— Дело в том, что он все еще ее любит.
Выхожу из машины, так как оказывается, что мы давно стоим у парадного. Макар идет следом за мной, пытается спорить насчет чувств старшего брата, но я закрываюсь, не слушаю.
Да, теперь я могу понять Фрола — с таким огромным чувством вины, который сидит в его сердце осколком, наверное, трудно даже передвигаться. Но мне слишком больно, чтобы бесконечно слушать о том, что у нас все серьезно, что со мной не так, как с другими, и что как только Фрол снова придет в себя…
Макар рвется в мою квартиру, наверное, боится оставить одну, чтобы не наделала глупостей, и я выдавливаю из себя улыбку и киваю на котика.
— Не переживай. Я не буду одна.
— Оля, Фрол… — еще одна попытка убедить меня в невероятном, которую я вытерпеть уже просто не в состоянии.
— Все в порядке, — заверяю с улыбкой, прилипшей к губам. — Я постараюсь сделать так же, как он — поскорее его отпустить.
Захожу в квартиру, опускаю на пол кота, который, кажется, весит целую тонну, несмотря на худобу, смотрю на дрожащие пальцы, которые никак не хотят спрятать стресс, шок и разочарование, и выдают меня с потрохами.
Пытаюсь придумать, чем занять себя, как убежать от одиночества, которое уже накатывает, пытается меня охватить. Настраиваю себя на плед и чашку, а лучше две — невкусного какао, чтобы отвлечься, утопить в этом вкусе арабику.
И вдруг слышу звонок и стук позади себя, которые заставляют меня отлепиться от двери, открыть ее и понять, что одиночество мне сегодня точно не светит, потому что на пороге стоит лучший друг — Катерина. Да и какао мне вряд ли грозит, потому что в руках у нее бутылка вина.
И как-то без разницы, что кот усиленно грызет мои ботинки и с энтузиазмом пытается стянуть с меня вниз штаны. И даже становится чуть светлее, и не потому, что наконец просыпается утро.