Волшебная птица (Автор) - страница 3
Так и сновала птичка — вверх взлетит, вниз слетит…
А на земле муравьишки к крошкам подобрались — то ли на месте едят, то ли домой к себе несут…
Передохнула бедная женщина, сыночка своего накормила и пошла дальше.
Вот пришла она в барское имение и прямиком к барину, упрашивать его, чтобы мужа помиловал.
Уж она его так просила, так молила, что он смилостивился, наконец, пообещал мужа домой отпустить, если… Вот то-то и оно, что если…
Барин-то не простой был, а хвастливый. Умом своим любил кичиться. Я, говорит, всех умом превосхожу. И потому любую наитруднейшую загадку отгадать могу, которую никто отгадать не может.
Сказал барин бедной женщине:
— Сумеешь мне такую загадку загадать, которую я разгадать не смогу, — помилую мужика, отпущу домой. А не сумеешь — твоя печаль: повесят его, как я сказал-приказал!
Задумалась бедная женщина… Да что тут думать? Выхода нет! Надо соглашаться, надо пытаться загадку загадать. Сказать-то легко. А ну, придумай! Да не ошибись! Ошибёшься — человека погубишь, мужа потеряешь, сыночка маленького родного отца лишишь!
Словно ветка на ветру, затрепетала бедная женщина. Барин-то, известно, мастер загадки разгадывать. Ему что: одним мужиком меньше, одним горем больше — всё одно, он и посмеивается:
— Давай придумывай! Да поинтереснее!.. Вот какой барин-то был!
И как получилось, но только вдруг сказала бедная женщина барину этому, хозяину:
— Моя загадка такая, моя загадка простая: «Я ем, от меня ест, надо мной ест, и подо мной ест». Что это?
Думал барин, думал хозяин — ничего придумать не мог. Не разгадал.
Передохнула бедная женщина, сыночка своего накормила и пошла дальше.
Вот пришла она в барское имение и прямиком к барину, упрашивать его, чтобы мужа помиловал.
Уж она его так просила, так молила, что он смилостивился, наконец, пообещал мужа домой отпустить, если… Вот то-то и оно, что если…
Барин-то не простой был, а хвастливый. Умом своим любил кичиться. Я, говорит, всех умом превосхожу. И потому любую наитруднейшую загадку отгадать могу, которую никто отгадать не может.Нахмурился:
— Ладно, — говорит, — твоя удача! Забирай своего мужика, да отправляйтесь домой, чтобы я вас больше не видел. Только ты мне скажи — какая отгадка у твоей загадки. И кто тебя, простую бабу, такое загадать научил, что даже я, умнейший из богатейших, и тот отгадать не смог?
Тут бедная женщина ему и рассказала, как по лесу шла, притомилась, как сыночек у неё расплакался — есть захотел, вот она и выбрала местечко поспокойнее, попрохладнее, села у деревца, сыночка кормила, сама ела и птичка над ней птенцов тем хлебушком угощала, и муравьишки у её ног крошки подбирали, ели. Вот и получилось — я ем, от меня ест, надо мной ест и подо мной ест! А кто научил? Так у бедняков учение одно — жизнь. Она и надоумит, она и подскажет, она и научит. Видно, её наука всего сильнее и справедливее.