- Граната! Берегись! - в проем летит трофейная "колотушка" с не взведенным взрывателем.
Карасев прыгнул следом, одновременно вытаскивая из кармана пистолет. В небольшой, озаряемой лишь тусклый огонек керосиновой лампы комнатушке суматошно заметались тени.
- Барсук! Не стрелять! Я сам!
Адреналин бушует в крови, гулко стучит в ушах, но сознание работает четко, холодно фиксируя малейшие изменения в обстановке и "просчитывает" ситуацию. Слева на полу начинает шевелиться и поднимается человеческая фигура. В полутьме всплывает белый овал лица, длинные, темные волосы, черная полоска усов над верхней губой. Автоматически вскидывается рука с пистолетом, указательный палец давит спусковой крючок.
- Тах - тах - выстрелы больно хлопают по барабанным перепонкам, и тело врага, дернувшись, с шумом валится обратно.
Совсем близко дважды грохочет пистолет главаря. Того-самого, что любой ценой должен быть взят живьем. Первая пуля свистит совсем рядом, с треском врубается в толстые доски дверного полотна за спиной. Вторая сильно дергает рукав пальто, но тоже проходит мимо, с визгом рикошетируя от древней кирпичной кладки замкового подвала. ТТ со стуком падает на что-то деревянное, для дальнейших действий руки должны быть совершенно свободны. Шаг вперед и влево предельно сокращает дистанцию, одновременно уводя с линии огня. Правая ладонь перехватывает руку противника с пистолетом, выкручивая ее, левая, нанося расслабляющий удар, наотмашь хлестко бьет по глазам и переносице, дезориентируя противника, заставляет его забыть о сопротивлении. Поворот корпуса и бандеровец со страшным грохотом летит на пол. Дальше все просто: резким движением развернуть его лицом вниз, усесться верхом и заломив руки за спину скрутить их куском специально припасенной для этой цели бечевки. Дело сделано.
"Спеленав" пленника, он поднялся, взяв с большого, занимавшего казалось большую часть невеликого помещения, стола керосиновую лампу и по очереди оглядел лежащих на полу бандитов. Тут, что называется, было без вариантов. У того, что открывал двери, были два ранения в грудь, одно в живот, он все еще хрипел и пускал кровавые пузыри, но явно, это уже была агония. Второго, выпущенные Карасевым пули уложили сразу наповал.
У входа Барсук сидел на корточках возле лежащего у стены тела своего товарища.
- Ну, что с ним?
Партизан только покачал головой, молча стянул шляпу и провел подрагивавшей рукой по лицу Рамкина, закрывая широко распахнутые неподвижные глаза.
- Не надо его здесь оставлять - не глядя на лейтенанта, негромко попросил разведчик.