Марийка вернулась в отряд еще вчера вечером, принеся информацию от Седого, и сейчас крутилась возле кухни, помогая хлопотавшим возле больших котлов женщинам.
- Здрасте дядь Андрей - улыбнулась она, увидев подходящего оперативника.
- Привет Маришка. Отдыхаешь?
- Ага. А, шо надо опять куда-то идти?
- Зайди к товарищу Вакуленчуку. У него к тебе дело. И вот, что - Карасев положил руку девочке на плечо, заглянул в не по детски мудрые глаза - там твой брат.
- Василь?! - в глазах ребенка плеснула радость, но взгляд тут же потух, стал напряженно тревожным - но он же... .
- Ты зайди - лейтенант погладил заплетенные в косы, русые волосы - поговори с ним.
Он проводил взглядом спешащую к землянке особиста худенькую, тонконогую фигурку в несуразно огромных башмаках, и покачав головой, пошел следом. Заходить внутрь не стал, сел на стоящий у стены чурбак, привалился спиной к шершавым, пахнущим смолой бревнам и под мерное поскрипывание снега под сапогами вышагивающего туда-сюда часового, полуприкрыв глаза принялся наблюдать за царящей в лагере будничной суетой.
Над белыми бугорками спрятавшихся под снежным покрывалом землянок курились белесые дымки топящихся буржуек. У длинной, крытой лапником коновязи группа партизан обихаживала пофыркивающих, хрупающих сеном лошадей. Другие бойцы кучкой столпились рядом с инструктором, проводящим занятия по минно-взрывному делу. Прошагал разводящий, ведущий смену стоящим на постах и в секретах часовым. В общем, партизанская база жила своей обычной жизнью.
- Дядь Андрей! Дядь Андрей! Вас Федор Александрович зовет - Марийка потормошила лейтенанта за плечо, вытерла рукавом заплаканные, красные глаза - Василь... Вы ведь ему поможете, правда? Ну, он же не враг. Его заставили... .
Карасев ничего не ответил. Что отвечать этому ребенку он просто не знал. Просто поднялся и направился в землянку.
Лысюк сидел на том же месте и в той же позе, вот только во взгляде, который он поднял на вошедшего лейтенанта, уже не было той жгучей ненависти. Только горечь и пустота.
- Вот - особист мотнул в его сторону головой - сказал, что говорить будет только с тобой.
- А что ж не поговорить, если желание есть - усмехнулся СМЕРШевец - давай потолкуем.
- Ну, вот и побеседуйте пока, а я пойду воздухом подышу - Вакуленчук, не торопясь свернул самокрутку, и прикурив, вышел на улицу.
После его ухода в землянке на несколько минут повисла тишина, нарушаемая лишь легким потрескиванием поленьев в печи.
- Что со мной будет? - первым нарушив затянувшееся молчание, негромко, глядя куда-то в пол, глухим голосом спросил Лысюк.