Раздумывая, не привести ли его к ней, я услышала голос Александрины:
— Если ваше высочество не против, у меня в комнате есть немного вишнёвого ликёра.
— Она шутит, — отрезала я. — В академии спиртное запрещено. — Хоть и не люблю Жабу, но зла не желаю — когда правда всплывет, из академии она вылетит в два счета, даже папочка не поможет. — Могу предложить компот. В столовой. Тем более, что скоро обед, ваше высочество.
На Жабу было страшно смотреть.
— Обед, говоришь? — заинтересованно произнёс принц. — А что, обедают у вас все факультеты вместе?
— Так точно… то есть, да, конечно, ваше высочество.
— Чудненько. Тогда ведите, будем вкушать, — принц потер руки.
4
У нас в столовой все просто — мальчики налево, девочки направо, преподаватели — прямо, их стол в торце зала, на возвышении. А поскольку девочек у нас больше, то и право более обширное, чем лево.
Туда, в эту необъятную ширь, мы принца и повели. Усадили за лучший столик, с видом на декана, и принесли обед. Точнее, Жаба принесла, как наименее ценная единица сопровождения. Лицо у нее при этом было такое… такое… в общем, лучше не описывать. Свою порцию я даже есть не рискнула, наверняка она в нее плюнула. Да и не с руки мне есть, когда я на службе. Нашла взглядом Лунолику, та понимающе кивнула и сунула в сумку лишнюю пару пирожков, когда от шока оправилась.
Невесты наши хоть и бывалые относительно важных визитов, все же царственных особ в стенах академии видят нечасто. Так что их восторженные взгляды понять можно. И не только взгляды — слух о приезде принца разнесся быстро, и в столовой случился настоящий ажиотаж, словно не перекусить невесты сюда зашли, а себя показать. Каждая первая картинно застывала в дверях, а потом шествовала к раздаче, словно наложница к постели господина. Столько томных взглядов нашим тарелкам с супом не доставалось никогда. А уж как потом наши девушки с подносами до столиков добирались — отдельная песня.
Впрочем, я смотрела на них вполглаза. А принц и вовсе не замечал, вовсю разглядывая женихов стального факультета. Те тоже не теряли времени даром, бросая на него жгучие взгляды.
Жаба тлела медленным огнем, понимая, что оказалась не у дел.
— А что, на ваших мальчиков тоже контракт распространяется? — поинтересовался принц.
— Конечно, ваше высочество, — опередила меня Жаба. Лицо ее было таким, что, будь ее воля, в контракте обязательно появился бы пункт о жестоком умерщвлении любого претендента мужского пола, решившего бросить взгляд на его высочество.
Тут рядом с нами образовалась госпожа Моръ.