- Рассказывай.
По его тону и явно раннему возвращению, только пять часов дня, понимаю, что увильнуть не получиться.
- Добрый вечер, – ставлю тарелки на стол.
- Добрый, я жду,- снимая галстук, продолжил он.
- С чего начинать?- пытаюсь смягчить разговор, улыбаясь.
- Не разыгрывай дурочку, тебе не идет, ты беременна?
- Что? Нет!
Должно быть, мой четкий и испуганный ответ успокоил его. Так как он снял пиджак и более спокойно продолжил:
- А зачем десять пачек тестов на беременность?
- Просто вчера, вы были неосторожны…
Как неловко говорить ему об этом!
- Не понял?
Я чувствую, что мои щеки запылали и, немного придя в себя, продолжаю:
- Мы с вами договаривались, чтобы никаких детей, помните? А вы вчера были неосторожны… Я это утром обнаружила. Вот и решила подстраховаться, так как не желаю иметь детей.
После минутного молчания, на котором я накрыла ужин, потому что не могла вынести пристального взгляда на меня, Станислав Николаевич произнес:
- Извини, я не думал, что потеряю контроль. Впредь такого не повториться.
Мы ели молча, а за чаем, как всегда, он спросил:
- Как твое здоровье?- и никакой веселости и прежнего вчерашнего Станислав Николаевича не было. Даже жаль, будто два разных человека. Обидно.
- Хорошо, сегодня была в фитнес зале.
- Молодец, одна?
- Ну, вы же знаете, что не одна.
С вызовом спросила смело я. По-моему, от него вообще ничего невозможно скрыть из-за этой карточки. Теперь понимаю, почему он против , чтобы у меня были наличные.
- Ну, да, конечно,- уже улыбаясь, ответил он.
- И этого старого вредного тренера вы поставили?
- Во-первых, не вредного, а строго, точнее такой, какой должен быть тренер. Во-вторых, настоящего и знающего нормы занятий на каждом тренажере, во избежание перегрузок.
- В отличие от тренера Олега? – смело спрашиваю и на всякий случай отворачиваюсь мыть посуду.
- К твоему сведению у него вообще не было удостоверения тренера. Он простой качок, не знающий ничего по этой профессии, и, по-моему, твое состояние здоровья вчера это подтвердило.
А ведь он прав, меня вчера чуть не парализовало вечером, а Станислав Николаевич вытащил. Поэтому молчу и не пререкаюсь. Только спустя минуту, когда он сказал спасибо за ужин, произнесла:
- Спасибо большое за помощь моим родителям, они в восторге.
- Ты же знаешь, это ради тебя.
И ушел к себе, как всегда заниматься, или обсуждать по скайпу о работе что-то. Я вспоминаю свой первый брак и помню первый год: мы всегда проводили вечера вместе, о много разговаривали, играли и бесились. Возможно, потому что это была молодость, а сейчас уже зрелость? Странно, но вчера Станислав Николаевич был просто необыкновенным, а сейчас… Это холодная и непробиваемая скала. Интересно, он умеет плакать? Чушь, конечно нет. Убрав всё на кухне, иду наверх.