На ночь Фредерике, как и всякой приличной девушке, полагалось читать хроники прихода Отца-Защитника.
Когда-то давно, когда солнечные лучи совсем не пробивались сквозь туманную пелену, люди выживали только на построенных ушшами островах. Там росли леса и сады, текли чистые реки и водилось в достатке живности. Остальное же пространство бурлило дикой магией, что порождала чудовищ и сводила с ума людей.
Так продолжалось, пока однажды не пришли чужие. Они питались энергией, высасывали ее из всего, к чему прикасались. И после чужих оставалась голая пустыня, ничего больше. Остановить их смог только Отец-Защитник, когда собрал столько магии, сколько не собирал ещё никто и закрыл все разрывы пространства, через которые проникали чужие. А после с воинством, которое вела Дева Карающая, уничтожил всех монстров, а части их захоронил здесь, на месте будущего Эбердинга и других городов. Тогда же над ними рассеялся вечный туман и появилось солнце.
Говорят, от чужих остались только мелкие кости, которые до сих пор могли поглощать магию и убивать вержей и теров одним прикосновением. Фредерика сама таких не встречала, но отец рассказывал, что раньше в их семье хранился подобный амулет, как средство на случай бунта вержей. После революции у них отобрали почти все магические вещи, оставив взамен небольшую компенсацию.
Матушка за стеной снова громко слушала радио и надсадно кашляла. Поутру придется снова идти к лекарю и извиняться перед соседями, но Фредди пока не хотела об этом думать. Это будет завтра, пока же можно любоваться темным небом, крапинками звёзд и туманом, вечным спутником Эбердинга. С каждым годом его становится меньше, как и магии в мире. Наверное однажды она исчезнет совсем, уедет на Серебряный остров вместе с последним ушшем, и Эбердинг станет совсем обычным городом, как те, что раскинулись за пределами Республики.
Пока же магии здесь было с избытком. Фредерика заметила яркую вспышку где-то на Второй линии, очертила в воздухе знак Отца-Защитника и отправилась спать. Постельное белье, как и подушка, пахли сыростью и плесенью, нужно будет вытащить все это во двор и просушить как следует. Но старый сад с его гигантскими узловатыми деревьями, разросшимся тёрном и свисающим отовсюду лишайником пугал Фредерику даже в солнечный день. Особенно - старое семейное кладбище, что пряталось в самом дальнем углу возле каменной ограды. Хорошо, что ее окна выходили на улицу, а не на переплетение темных ветвей, иначе вовсе не спала бы ночью.
И тем внезапнее был нервный стук по дребезжащим стеклам. Фредди вначале подтянула одеяло повыше и прошептала слова молитвы к Отцу-Защитнику. Их дом стоял далеко от улицы, отгораживался от нее целой аллеей старых буков и высоким забором. И соседи все сплошь мирные и интеллигентные учёные, есть, правда, одна пожилая циркачка, но никто из них не имеет привычки напиваться и стучать в чужие окна. Хулиганы или ночные гуляки тоже не добрались бы до спальни Фредди.