— Хорошо, — кивнул мужчина. — Я приду за тобой, жди.
Он развязал мне руки, а я благодарно стиснула его огромные кулаки.
Села в угол помещения настолько маленького, что даже разогнуться было нельзя, или лечь в полный рост. И прикрыла глаза.
Прошло немало талов, прежде чем я услышала шепот знакомого вора.
— Пошли. Банкабу ждет.
Мы двинулись по совсем темным коридорам. И, наконец, достигли двери за которой находилась вполне приличная каюта — наверное, принадлежала раньше капитану какого-нибудь несчастного корабля.
Банкабу был там, полулежал в глубоком кресле.
Умытый, довольный, в чистой рубашке — что редко с ним было — и довольно-таки пьяный. Он явно понял, каким образом я буду просить… и не собирался отказываться от этого.
Орш виновато и смущенно посмотрел на меня и скользнул за дверь.
А я заперла дверь, подошла и рухнула на колени перед главой клана. И вполне натурально разрыдалась.
Тяжелая мужская рука похлопала меня по плечу:
— Ну-ну, девочка. Сама виновата. Принесла бы мне тогда часы, и эта история прошла бы мимо тебя.
Угу, конечно.
Но я зарыдала пуще прежнего.
А потом вцепилась в его сапоги:
— Помогите мне!
— Да не могу я, — досадливо рыкнул он. — Не пойду против головатого и его заместителя. Что уж он там успел разглядеть, не знаю, но раз обещана…
— Не надо против, — я помотала головой. — Но… Они ведь не знают, что я невинна?
— Э…Ну это вряд ли…
— Не хочу, чтобы мой первый раз был таким! С незнакомцем — а может и не с одним! Вы… вы для меня всегда были образцом мужчины… Я слышала, что говорили про вас девочки — что в постели вы лучший… — я медленно поднималась, пробегаясь пальцами по его ногам и преданно заглядывая в глаза. — Пусть лучше с вами, вот так… А потом — будь что будет!
Ошеломленный взгляд Банкабу превратился в самодовольный, а потом в нем и вовсе вспыхнула похоть.
Он протянул ко мне свои толстые пальцы, схватил за плечи и рывком уложил на себя. А потом впился в мой рот.
Я, подавляя отвращение, ответила на поцелуй. Жадно затянула мерзкий язык, простонала, якобы в удовольствии, а потом чуть оторвалась и в одно мгновение прошептала заклинание и сложила руку в замысловатую фигуру. И пока он ничего не понял, снова открыла рот, выпуская любовное беспамятство.
Заклинание, в котором от любви было лишь название.
Магия, потребовавшая от меня больших сил — но их у меня было к этому моменту хоть отбавляй.
Возможность затолкать «любовника» в бессознательное состояние — а иногда и повредить ему голову, что вовсе меня не заботило.
Сложнейшее действие, которое я изначально выучила от любопытства и нежелания целоваться хоть с кем-то, кто сделает это насильно — а потом повторяла снова и снова, до ломоты в пальцах и на языке, все те дни и ночи, что мы плыли сюда.