– Что, молодёжь, замолкли? – звонко и весело сказала баба Клава, выходя из избушки с банкой, в которой была налита какая-то жидкость светло-коричневого цвета. – Вот, пить хотите?
Учёные, не сговариваясь, синхронно жестами показали, что не хотят. И старались отойти подальше от настойчивой бабы Клавы.
– Да не бойтесь вы, это ж просто гриб, – немного обиделась баба Клава. Но, увидев, в каком состоянии находились учёные, не стала докучать. – Не хотите, как хотите. Мне больше достанется.
Учёные, дружно выдохнув, продолжили собираться, а после завтрака ушли в направлении деревни, так и не проронив ни слова. Спустя несколько часов по пути их встретил проводник. Увидев, что те загадочно улыбаются и общаются жестами, не стал ничего расспрашивать. Все в деревне знали правдивый чай ведуньи. «Через пару суток пройдёт», – сообщил проводник. После услышанного Баянов и Лобанский ускорили шаг, остальные же не удержались и засмеялись во весь голос.
– Так вот у кого больше всего тайн! – сказала Милослава, после чего быстро прикрыла рот.
До деревни дошли быстро. Лобанский и Фёдор Степанович пошли в дом Прохора, Баянов завернул к недостроенному дому, Райц направился в кузницу, Норотов – к травнику, Милослава зашла к Ладе и детям. Антон, оставшись один посреди деревни, зашёл в пустующий дом Николы. По правилам деревни в него никому нельзя заселяться, пока не найдётся тело или не пройдёт три года. Но и желающих там жить всё равно не было.
День был короткий, учёные наловчились общаться с друг другом и с деревенскими без слов. Страх раскрытия казусных моментов своей жизни был настолько велик, что помог им быть внимательней и прислушиваться к другим.
– Дед Прохор, а можно у вас уточнить, у кого ещё можно узнать про здешние места? – с задумчивым видом открыл блокнот Лобанский.
– Что, накрылся ваш поход полой чуркой? – смеялся дед Прохор.
– С чего вы взяли?
– Да ты ходишь и делаешь вид, что остальных не знаешь. На тебя со стороны посмотришь – не понимаешь, то ли смеяться, то ли слёзы лить.
– Просто временные трудности, сейчас все перебесятся, и пойдём, – отводя взгляд, ответил Лобанский.
– Глупый ты, Егор. С чего ты взял, что они бесятся? – возмутился дед Прохор.
– А что, не так разве? – Лобанский хотел избежать неловкого разговора, пытаясь отойти в сторону.
– Сам ты, значит, тоже бесишься, сидишь здесь, из избы ни ногой? Ты хоть немного-то подумай, – пытаясь достучаться, дед Прохор похлопал его по голове.
– Вы меня с ними не равняйте! – разозлился Лобанский.
– А чем ты лучше-то? – прикрикнул дед Прохор.