Сегодня меня больше никто не навещал, друзья много писали и звонили мне и обещали прийти послезавтра. Прогнозы врачей стали более радостными, они сказали что я, хоть и медленно, но иду на поправку, и риски осложнений тоже становятся всё меньше. Хотя, всё опять пошло не так, как я хотела, следующий день принёс мне неожиданную новость:
— Привет, братик, как поживаешь? Что нового? — спросила я Джейка, когда он вошёл в палату.
— У меня ничего, а вот для тебя пришло письмо, — кто-то до сих пор их пишет? Мне уже казалось, что это прошлый век, и намного удобнее просто отправить СМС.
— От кого оно? — я взяла это самое письмо у него из рук, отправитель не указан.
— Понятия не имею, а у тебя есть догадки?
— Нет, думаю, если прочту, то найду ответ на этот вопрос.
Мне стало любопытно. Я открыла письмо, и как только увидела первую строчку, меня бросила в холод, а руки затряслись. Мне стало страшно, но я продолжила читать, преодолевая себя:
«Бритни, дорогая дочка, хотя думаю, что не имею права тебя так называть. Я надеюсь, что ты всё-таки прочтёшь это письмо, мне пришлось многое сделать, чтобы найти твоё нынешнее положение и фамилию. Больше всего я хотел попросить у тебя прощение, ты не заслужила такой жизни, знаю, ты, навряд ли, меня простишь, но мне нужно было попытаться. Для меня было бы самой большой радостью, если бы ты приехала навестить меня, хотя бы на 15 минут. Прошло 13 лет с момента нашей последней встречи. Скорее всего ты ненавидишь меня, но мне правда, жаль. Надеюсь, сейчас ты в хорошей семье, которая заботиться о тебе, и ты счастлива.
С любовью, твой отец Даниил Ким».
Я тяжело задышала, мне кажется, что это был первый раз за столько лет, когда я захотела заплакать. Моё тело всё дрожало, было жутко страшно. У меня начиналась паническая атака.
— Брит, что такое? Тебе плохо? Что ты там прочла? — брат, начал звать меня, но я не слышала его. Тут по моему телу начала распространятся тепло, такое знакомое и любимое. Джейк обнял меня, вот откуда это тепло. Брат часто именно так заключал меня в объятие раньше, когда моя жизнь стала лишь беспросветным страданием. Мне сразу стало легче, и я снова начала трезво мыслить.
— Спасибо, — донёсся до него мой шёпот.
— Можешь рассказать мне, что в этом письме? Давно я не видел тебя в таком состоянии.
— Это мой отец, он написал мне.
— Можно я прочитаю, — брат получил моё согласие и взял у меня из рук лист бумаги. — Ты никогда не рассказывала о своей прошлой семье. Судя по твоей реакции на этот текст, там тебе тоже пришлось не сладко.
— Джейк, обещай, что не поменяешь мнение обо мне, из-за того что я тебе сейчас скажу?