— Мне нужно идти и готовить ужин. Тебе нужно что-нибудь нужно?
— Я бы хотел поговорить со своей дочерью.
— Конечно. — Я протягиваю ей телефон, но она сердито смотрит на него.
— Нет, — произносит она мне одними губами. Гнев написан у неё на лице.
— Элма, — рычу я.
Она качает головой и выскакивает из машины, оставляя меня одного.
— Думаю, она по-прежнему злится на тебя за то, что ты оставил её здесь, — говорю я ему.
Матео тяжело вздыхает.
— Это было к лучшему. Знание того, что она трахалась с теми парнями, сводит меня с ума. Её подруга Рита сказала мне, что она сошла с ума, пройдя через всех их друзей-парней, — рычит он. — Я был чертовски напуган, услышав это дерьмо, чувак.
— Подруга сдала её? — У меня болит грудь, потому что эта маленькая сучка целыми днями переписывается с Элмой, как будто они лучшие подруги, и всё же, когда появляется возможность — всё сбалтывает отцу лучшей подруги.
— Ты упускаешь главное. Семь парней, Адам. Рита сказала, что моя девочка занималась сексом с семью парнями с этого лета. — Он громко сглатывает. — Ты держишь её в безопасности? Подальше от всяких придурков, которые думают, что тоже могут залезть к ней в трусы?
— Никто не залезет к ней в трусы, — клянусь я, и в горле у меня стоит низкий рык.
— Слава Богу. Ты хороший друг. Скажи ей, чтобы она позвонила мне, когда закончит злиться на меня.
— Хорошо.
Повесив трубку, я вылезаю из грузовика и неторопливо направляюсь к хижине. Элма уже внутри. Я нахожу её стоящей на кухне и потягивающей воду из бутылки. Её брови сдвинуты, на лице застыло страдальческое выражение.
— Почему ты не захотела с ним поговорить?
Она ставит бутылку на стол и закручивает крышку.
— Потому что я всё ещё злюсь на него.
— Он просто не хочет, чтобы ты совершала те же ошибки.
Её ноздри раздуваются.
— И что же это были за ошибки?
— Трахать всех своих друзей, — прямо говорю я ей.
Она изумлённо смотрит на меня, и на глазах у неё выступают слёзы.
— Прости, что?
— Я знаю о них всё. Очевидно, Рита рассказала твоему отцу.
Поток слёз, скапливающихся на веках Элмы, выходит из-под их плотины.
— Она что?
Подойдя к девушке, я прижимаю её к своей груди.
— Мне очень жаль.
Её тело расслабляется рядом с моим, и она всхлипывает.
— Зачем она ему это сказала?
— По-моему она настоящая стерва, — ворчу я. — Тебе следовало бы найти друзей получше.
— Как Зейн?
Зейн действительно хороший парень в глубине души, несмотря на его жёсткий внешний вид.
— Если только он не поцелует тебя, тогда да. С ним всё в порядке.
Она хихикает и смотрит на меня снизу-вверх. Я смахиваю её слезы и прижимаюсь поцелуем к её носу.