— Всё законно?
— Да. — Я потираю напряжённую шею сзади. — Но я могу потерять работу.
Ну вот. Теперь он знает. Я, директор Реннер, трахаюсь с ученицей.
— Чёрт, — бормочет он.
— Да.
— Она классная?
— Она не собирается бегать и болтать об этом кому попало, если ты это имеешь в виду, — говорю я, нахмурившись.
Он выгибает бровь.
— Ты имеешь в виду то, что только что сделал ты?
Я стискиваю зубы.
— Она классная.
— Итак, если она совершеннолетняя и вы оба согласны, то пока вы держите рот на замке, не вижу никакой проблемы, — произносит он, слегка понизив свой голос. Почти, как если бы…
— А кто эта девушка, с которой ты встречаешься? — резко спрашиваю я.
Лицо Эверетта становится каменным, и он игнорирует меня, чтобы снова накричать на Зейна.
— Это тебе не детский зоопарк, черепаха! Шевелись!
— Ты мне ничего не скажешь.
— Нет.
— Большое спасибо, придурок.
— Вот видишь, — говорит он, не глядя в мою сторону. — Моя девочка тоже классная. Твоя девочка, моя девочка, я. Мы все классные. А ты, с другой стороны, совсем не такой. Ты просто добряк, одержимый идеей выдать самого себя, — он поворачивается и пронзает меня жёстким взглядом. — Ты хороший директор. Я не хочу видеть, как ты потеряешь свою работу, потому что не можешь быть чертовски классным ещё три с половиной месяца до окончания школы.
Я испустил глубокий вздох. Да, он прав. Никто не должен узнать.
— Всё замечательно, — говорит Элма Матео по телефону, её голос звучит весело, несмотря на то, что она голая в моей постели. Она задыхается, когда я начинаю целовать её между грудей. — О, ничего. Я готовилась к волейболу, поэтому у меня перехватило дыхание.
Я кусаю её за живот, и она бросает на меня яростный взгляд. Очень мило, что она становится такой дерзкой всякий раз, когда я уделяю слишком много внимания её нежной коже. Чтобы не получить пощёчину, я продолжаю спускаться к её киске. Вот уже месяц, как мы вместе. В школе только дела — ну, если не считать случайной порки задницы в моём офисе — но дома я действительно могу иметь её так, как хочу.
И прямо сейчас я хочу, чтобы она извивалась, разговаривая со своим отцом, пока его друг поедает её киску. Я поражён способностью Элмы вести беседу, когда мой язык ласкает её влагалище. Я слышу, как Матео что-то бормочет, так что он, вероятно, не замечает её тяжёлого дыхания или случайных сдавленных стонов. В неторопливом темпе я посасываю её клитор и губы киски, пока трахаю пальцами.
Сначала Элма была застенчивой, но теперь, когда мы занимались сексом, по крайней мере, раз в день в течение нескольких недель, она становится дикой маленькой шалуньей в постели. Чертовски требовательной. И это делает меня чертовски твёрдым. Не проходит и ночи, чтобы я не спал с её сексуальным маленьким телом, прижатым к моему.