Венсан кивнул.
– Имение моих родителей продали за долги: перед смертью отец совсем разорился, хозяин из него был неважный, да и время он проводил в морских походах. Я была там не так давно, от усадьбы почти ничего не осталось. Видимо, новые хозяева не лучше прежних. Да он уже и не дом мне, я почти не помню его, почти не помню родителей. Помню лишь, что жилось мне с ними лучше, чем у тети Люсинды. Зато у нее я многому научилась. Знаю всю женскую работу, грамоту, а заодно, видишь, и стрелять могу!
– Это точно! – усмехнулся Венсан, – Стреляешь ты знатно! Тебе бы пойти в солдаты!
Маринелла улыбнулась в ответ.
– Хосе учил меня. А его учил Дон Густаво. Он был слугой графа Педро, тот привез его в пуэбло откуда-то. Говорил, что Дон Густаво отставной солдат и мастер по оружию. Он благоволил Хосе, считал, что пусть тот и незаконорожденный, но графский сын, и ему следует знать военную науку. Теперь, услышав рассказы Отец Джио, я понимаю, что Дон Густаво тоже был прежде из рыцарей Солнца. Как и граф Педро. Поэтому он так хорошо владел любым оружием…
– Я бы не сказал, что рыцари Солнца умеют владеть оружием, – быстро вставил Венсан, намекая на драку с Бартом, но Маринелла, погруженная в воспоминания, пропустила его очередную шутку мимо ушей.
– А Хосе потом все показывал мне… Нужно же ему было тренироваться с кем-то. А мне как-то легко это давалось, получалось с первого раза. Уж и не знаю, почему.
Венсан задумчиво кивнул.
Когда они прибыли в поместье, пленников сразу же отвели на конюшню, где бросили на кучу соломы, не забыв запереть дверь.
– Скоро я пришлю за вами, графиня! – крикнул вслед девушке граф с издевкой. – А вашего дружка повесим утром! После хорошего завтрака!
Едва за тюремщиками закрылась дверь, как Маринелла принялась отчаянно извиваться, пытаясь ослабить веревки.
– Как же нас крепко связали! – пожаловалась она, – Никак не могу выбраться!
– Бесполезно, – Венсан с сочувствием взглянул на нее. – Снаружи вооруженные солдаты. Отсюда тебе не выбраться.
– Скажу одно: пусть я умру сегодня, но ни за что не достанусь Монтелеони, меня он не получит! Он давно не дает покоя своими ухаживаниями, но чтоб теперь, вот так… – с отчаянием произнесла Маринелла, и из ее глаз против воли закапали слезы. Одна из них повисла на кончике носа, отчего она напомнила Венсану маленькую девочку, и его сердце сжалось от сострадания.
– Надеюсь, небо поможет тебе, – прошептал он печально, – Вся надежда теперь только на небеса…
Маринелла затихла, погрузившись в отчаяние, она прислушивалась к каждому шороху, опасаясь, что граф, на самом деле, пошлет за ней своих людей. Пыталась придумать, что сказать ему, как вести себя – но мысли бежали прочь, она была парализована ужасом происходящего и никак не могла решить, что же делать дальше. И она просто ждала и прислушивалась, как осужденные на казнь ждут, когда же за ними придут конвоиры. Сейчас Маринелла думала, что казнь была бы для нее лучшим выходом и даже завидовала Венсану, его обещали повесить утром. В этом случае совсем скоро она бы встретилась со своим любимым Хосе, по которому все еще тосковала.